Первое крупное поражение татаро-монголов. Монгольские посланники в Египет

Это история о том, как всесильная мощь монгольских военных походов, продолжавшихся на протяжении целого столетия, истощилась среди песчаных холмов Айн-Джалут в Синайской пустыне. Героический конец Кит Бука стал последней песней монгольского величия. Так пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погасшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

За этот исторический очерк журналист и писатель Баасангийн Номинчимид в 2010 году был удостоен премии имени Балдоржа, присуждаемой в Монголии за лучшие журналистские произведения. Впервые на русском языке – в переводе С.Эрдэмбилега специально для АРД.

В песках далёкой Палестины ветер победы стихает,

Там отважное войско под тучами стрел погибает.

Конюхи-куманы в спину хозяев кинжалы вонзили,

Рыцари, от золота ослепнув, друзей на врагов поменяли.

Войско доблестно билось, мужество не теряя -

Увы, вероломство, что победу украло, там совершилось.

Почтим их память

Около 750 лет назад, 3 сентября 1260-го года, на юго-западе от города Назарет сегодняшнего государства Израиль, вблизи границы с Палестиной, монгольское войско было наголову разгромлено объединёнными силами исламского войска. Приблизительно 10 тысяч монгольских воинов, и среди них славный полководец Монгольской империи – Кит Бука, нашли вечный покой в той земле.

На протяжении целого столетия победно развивавшийся стяг монгольского войска там впервые склонился, а не знавшие доселе поражения монгольские воины там впервые вкусили горечь погрома.

Многие историки оценивают сражение при Айн-Джалут как историческое событие, где впервые был дан отпор монгольским завоевательным походам, сражение, которое принесло спасение арабо-мусульманскому миру от полного разгрома. И с этим можно согласиться.

Но всё-таки впервые монгольское войско потерпело крупное поражение во время похода Чингисхана на Хорезм. Это произошло в битве монгольских войск* с армией Джелал-ад-Дина у Паравана, в 1221 году на территории современного Афганистана. Тогда поражение было ощутимым, но оно не имело влияния на исход Хорезмского похода, целью которого было покорение Хорезма и Ирана. Это поражение ничуть не ослабило наступательный порыв монголов. Их войско, ведомое самим Чингисханом, преследовало армию Джелал-ад-Дина до берегов Инда, где ей был нанесен окончательный разгром в 1221 г.

то касается Айн Джалут, поражение монгольских войск, несомненно, спасло арабский мир и Мисир /современный Египет/ от окончательного завоевания. Можно считать, что с того момента колесо истории стало вращаться в обратную сторону. После этой битвы уже не могло быть и речи о покорении монголами Египта. Окончательное покорение Сирии, Финикии, Палестины не только не завершилось, но они были и полностью потеряны. Войско было вынуждено перебраться обратно на восточный берег Евфрата.

В различных исторических источниках довольно разноречиво оценивают численность войск с обеих сторон, участвовавших в битве Айн-Джалут. Большинство историков сходятся на том, что войско Китбука насчитывало от 10 до 15 тысяч воинов. Войска мамлюков насчитывало гораздо больше воинов, может быть, в 2-3 раза.

Таким образом, за 6 000 километров вдали от родных степей приблизительно один тумен монгольских воинов под знамёнами батыра Кит Бука совместно со своими малочисленными союзниками сошлись в смертельной сече со значительно превосходящими силами противника. под Монголам противостояли не арабы, а воины тюркской крови под командованием Кутуза и Бейбарса – можно сказать, близкие родственники по происхождению, не менее отважные и искусные воины, преисполненные решимости погибнуть или победить.

Грозовые тучи над исламским миром

13 февраля 1258 года вконец обессиленный Багдад встал на колени перед воинами Хулагу хана. Багдадский халиф без еды и воды был заточён в хранилище своих сокровищ – Хулагу хан посоветовал ему питаться золотом, запивая серебром. В мусульманском мире падение Багдада на протяжении 500 лет несокрушимого было как гром среди ясного неба.

А христианам казалось, что на востоке восходит солнце, благоволящее их миру. Европа ликовала – наконец-то их мечта многих столетии станет явью, Хулагу хан приходит освобождать Святую землю…

Ликовали и армяне. Их историк Киракос писал: “Этот город подобно ненасытному, прожорливому пауку на протяжении сотен лет опустошал весь свет. За безмерно пролитую им кровь, за крайнюю жестокость и деспотизм, за тяжкие грехи его небо покарало этот город, и он пал”.

Хулагу хан перед взятием Багдада также покончил с грозной силой исламского мира – исмаилитами, во главе с их предводителем, так называемым Горным старцем. Исмаилиты являлись гильдией наёмных убийц, в течение столетий наводивших ужас на мусульманский мир. Не то что воевать с ними – любой, кто осмеливался перечить их воле, был обречён на верную смерть. Но монголы без особого труда расправились с ними, поиздевались над его наследником, водя его по городу, а затем казнили.

Падение Багдада. Из миниатюр монгольского Ирана нач. 14 в. Иллюстрации к Джами ат-таварих Рашид-ад-дина

Хулагу хан, не задерживаясь долго в павшем Багдаде, перебрался на другой берег Евфрата. К началу 1260-го года был взят Алеппо, затем один за другим пали близлежащие города и крепости. Однако Хулагу хан был вынужден возвратиться.

Имелись к тому веские основания.

Умер великий хан Мунке, спор за престолонаследие между родными братьями Хулагу, Хубилаем и Аригбуха вышел на грань гражданской войны.

Берке, хан Золотой Орды, который принял ислам, был недоволен притеснением мусульман и уничтожением Багдада – вотчины исламского мира.

На Кавказе взаимные распри создавали реальную угрозу на северных границах владений.

Покидая Сирию, Хулагу назначил своего полководца Кит Бука правителем этой страны, поручив ему не только завершить её завоевание, но и покорить Мисир, для чего под его командованием оставил войско численностью в один тумен. Разве возможно подобными силами покорить Сирию, Палестину, весь Аравийский полуостров и Мисир? Ведь воины этих земель приобрели немалый опыт и закалились в многочисленных тяжёлых битвах с крестоносцами на протяжении более чем столетия. Но монголам, находившимся в то время на вершине своего могущества, кого неизменно сопровождал попутный ветер побед и успехов, ничто не казалось невозможным.

Не теряя много времени, Кит Бука двинулся на юг, были взяты Хомс, Баалбек, другие города и крепости, настал черед Дамаска. Знаменитые мечи из дамасской стали не помогли, город покорился.

Султан Алеппо, ан-Насир Юсуф, нашедший убежище в Дамаске, снова пустился в бега. Воины Кит Бука преследовали султана, догнали его и пленили на территории современной Полосы Газа. Не только Сирия, но и Палестина в целом была завоёвана. Города Сидон, Тур, Акра, расположенные на узкой прибрежной полосе моря, и прилегающий к ней район Трифола оставались под управлением крестоносцев.

Таким образом, к середине 1260-го года весь исламский мир оказался на грани краха. Последней их надеждой оставались мамлюки-тюрки в Мисире. Именно в тот решающий момент происходит битва при Айн Джалут.

Предательство циничных баронов, повернувших колесо истории вспять

Кит Бука нойон расположился в городе Баалбек, на востоке сегодняшнего Израиля. Исповедующие христианство князья, бароны – тамплиеры Ближнего Востока и Малой Азии – хотели они того или нет, стали союзниками монголов. Ведь их общим врагом был исламский мир. До этого вся Европа четыре раза предпринимала крестовые походы для освобождения Святой земли, и всё безуспешно. Наступление Хулагу хана пробудило в них надежду. Наконец-то Святая земля будет свободной. Теперь арабы не смогут выбить крестоносцев с отвоёванных ими земель.

Образ Кит Бука нойона встаёт перед нами в ореоле воинской доблести. Видится, как он триумфально вступает в главные ворота Дамаска, в почётном сопровождении армянского короля Хетума, потомка древней аристократической знати и Бехомеда VI, короля Антиохии.

Вот он величаво сидит, удобно расположившись в просторном прохладном шатре, поставленном для него в знак уважения местными баронами-крестоносцами. А перед ним стоит, преклонив колени, пленённый в Газе султан ан–Насир-Юсуф, внук прославленного Саладина, победителя крестоносцев.

Персидские средневековая миниатюра. Сражение двух воинов. Нач.15 в. Персидско-монгольская школа живописи.

Но Кит Бука был только одним из многих нойонов – темников Хулагу хана. А сам Хулагу хан являлся только властителем одного из крыл Великой Монгольской империи. В ту пору эта империя была сравнима разве что с безбрежным океаном, необъятным небом. Это был момент наивысшего её могущества, она находилась в зените своей славы. Одновременно наступал и последний виток этого могущества. Приближался неминуемый закат.

В деяниях истории немало случаев, когда, казалось бы, незначительные события поворачивают в другую сторону её ход. В данном случае это связано с рыцарем из франков, прозванного Длинноногий Жюльен, правитель города Сидон.

Во времена крестовых походов бароны, пришедшие из Европы, славились коварством, алчностью и беспринципностью. Длинноногий Жюльен ничем не отличался от них. Монголы, куда бы они ни пришли, устанавливали свои правила, строжайшую дисциплину, неумолимо пресекая любое нарушение. Самовольству баронов был положен конец. Потому бароны затаились – они как будто бы примирились, ведь монголы сильнее и идут войной против мусульман, их заклятых врагов. Однако алчность подвела баронов. И, как оказалось потом, не только их, но весь христианский мир.

Случилось, что однажды Кит Бука получил донесение, которому он сперва никак не мог поверить. Казалось бы лояльные ему бароны угнали все резервные табуны лошадей, зарезав охранявших их воинов – попросту говоря, совершили разбойное нападение. Такого не бывало никогда, чтобы посягать на лошадей своих фактических союзников, в то время как общий враг стоит у порога. Невозможно поверить. Это больше, чем нарушение союзнических взаимоотношений, это даже не несоблюдение нейтралитета. Это предательский поступок.

Людовик IX с войсками в Крестовом походе.

Вероломство было совершено в отношении Кит Бука, исповедующего несторианство – христианина, в пользу общего исламского врага. Это всё равно что отвернуться лицом от своей религии, в тот самый, быть может, единственный реально исторический момент, когда на расстоянии вытянутой руки находился Иерусалим, место где хранился святая святых – Гроб Господень. Один совместный поход, и был бы Иерусалим возвращён христианскому миру. Не может быть столь глупого поступка!

Опять же, предать монголов на вершине их могущества – разве что самому засунуть голову в петлю. Можно отвернуться от монголов, можно повернуться к мамлюкам, но примут ли их те...

Кит Бука нойон не хотел верить в измену и потому послал своего внука в сопровождении малочисленного отряда из 200 человек в Сидон для встречи с Жульеном, чтобы устранить недоразумение и вернуть табуны лошадей.

Но вор крадёт, чтобы украсть, грабитель грабит – чтобы ограбить. Трудно было бы ожидать, что Жюльен скажет: “Простите, разве эти лошади принадлежали монголам? А я и не знал”. Воровская душа осталась воровской. Хуже того: как говорят монголы, «посрамлённый может дойти и до убийства» – Длинноногий Жюльен зарезал внука Кит Бука (в некоторых источниках пишут – сына) вместе с сопровождающими его воинами, а лошадей велел отогнать к берегу моря в Акру. Погнал поближе к мамлюкам, о том договорился с баронами Акры и Тира. Какие уж там бароны – дворяне благородной крови – “убийцы и воры дворянской крови”.

Разгневанный немыслимым для монголов поступком Кит Бука повёл своё войско на Сидон и осадил его. Хотя Длинноногий Жюльен был коварным и беспринципным, но в рыцарской храбрости ему нельзя было отказать. Отчаянно он защищал свой город, но, в конце концов, был вынужден со своими приближёнными сесть на корабль и спасаться на острове Кипр. Не было у монголов кораблей, чтобы погнаться за ним.

В отместку Сидон был разрушен и сожжён дотла. Вышло, что променял Жюльен свой город на табуны лошадей. Дорогой оказалась цена за табуны. Но и этим их стоимость не ограничилась.

Крестоносцы, показавшие себя ничтожными конокрадами, не только получили сожжённый Сидон, но впоследствии потеряли все земли, принадлежащие им в Сирии. А сами один за другим были уничтожены именно теми, кому они продали лошадей. В конечном итоге, присутствие крестоносцев на Ближнем Востоке было полностью утрачено. Об этом здесь будет написано позже.

Развеянный по всей Сирии пепел Сидона, до недавнего времени являвшегося главной опорой христианства на Ближнем Востоке, вызвал злобу баронов Акры и Тура.

Окончательный выбор тюрков-мамлюков

В это время Мисирское государство, получившее письмо Хулагу хаана находилось в смятении. Пишущий, преисполненный уверенности в правоте и могуществе, требовал беспрекословного подчинения. Хулагу хаан писал: “По велению Всевышнего Неба мы – монголы – вступаем в ваши земли. Любой, кто будет противостоять нам, будет беспощадно предан смерти. У вас у всех есть лишь два пути. Или погибнуть, сопротивляясь, или сдаться, сохраняя жизнь. Не будет иной судьбы, так повелевает Небо».

В том же письме султан Кутуз был назван рабом-мамлюком, имеющим рабское происхождение, который, убив своего господина, путём предательства завладел престолом. Повелевалось султану Кутузу, как рабу, немедленно явиться перед великим ханом для искупления своей вины.

Монгольский правитель с супругой восходит на престол. Одна из немногих средневековых миниатюр Персии где изображены 100% монголы. Иллюстрация к Джами "аль-Таварик ("Всеобщая история") Рашида ад-дина. Ил-Ханид Тебриз, 1330.

Военный совет при султане целых семь дней провёл в спорах, решая – сдаться на милость врагу или сразиться с ним. Султан Кутуз, причислявший себя к потомкам Хорезм шаха, поверженного когда-то монголами, и Бейбарс, вкусивший все невзгоды судьбы, ибо раньше сражался с монголами, терпел от них поражение, был пленён и даже воевал в их рядах, но потом был продан в рабство в Ливант – были полны решимости сразиться или погибнуть. Печальный опыт некоторых истреблённых сирийских городов, сдавшихся, но не получивших милосердия, склонили чашу весов в пользу сражения. Лучше погибнуть с саблей в руках, чем умереть, сдаваясь в плен.

На такое решение также повлияло и послание от рыцарей Акры. Крестоносцы, не говоря уж о том, что были крайне недовольны новым порядком установленным монголами в Сирии, жаждали мщения за поражение Жюльена и падение крестоносного Сидона. Посланец Акры известил мамлюков, что: “Верные слуги Христа готовы присоединиться к ним в совместной борьбе против монголов”.

Большинство мамлюков** были кипчаками, принадлежавшими к тюркским племенам. В их жилах текла горячая кровь, они были воинственны и горды. Среди них было немало монголов, по разным причинам прибывших из Золотой Орды. Последняя ханша, Шаграт из династии Айюбидов Мисира, имела монголо-тюркское происхождение.

Кутуз, усилив своё основное войско воинами-беженцами из Сирии и Палестины, выступил из Каира – он решил сразиться с врагом не на своей земле, а идти к нему навстречу. Его войско перешло Синайскую пустыню, вступило в полосу Газы, где наткнулось на передовой дозорный отряд Кит Бука во главе с Байдар нойоном. Силы были чересчур неравны, отряд Байдара за короткое время был накрыт и смят. Несмотря на победу над малочисленным врагом, успех подбодрил воинский дух мамлюков.

Кит Бука, находившийся в Баалбеке, на расстоянии 260 километров от Газы, узнав от Байдара, что тюрки-мамлюки переходят Синайскую пустыню и приближаются к Газе, поспешил со своим войском к нему навстречу. Он привёл войско до Назарета, выбрал местность Айн Джалут, с прозрачными ручьями и хорошими пастбищами для откорма лошадей. Там он решил выждать мамлюков и дать им бой.

Кит Бука нойон рассчитывал, что мамлюки никак не пойдут к западному берегу Газы, где хозяйничали крестоносцы, а напрямик пересекут пустыню и направятся к этому месту, богатой водой и лугами. Кони мамлюков должны быть утомлены переходом через пустыню. Любой другой рассчитывал бы на то же. Это была эпоха, когда выносливость боевых коней во многом решала судьбу битвы. Для монгольской конницы Айн Джалут был удобен тем, что с левого крыла она защищалась горами. Центр и правое крыло располагались на местности с невысокими холмами, удобной для маневрирования.

В это самое время рыцари приветствовали Кутуза у крепостных стен Акры, предоставили отдых его воинам, а султанов и военачальников пригласили к застолью и продали им те самые украденные резервные табуны лошадей Кит Бука. Этим рыцари не ограничились, а даже будто бы договорились выкупить обратно лошадей в случае победы над монголами.

Действия начали разворачиваться по другому сценарию, нежели задумали монголы. Циничный поступок рыцарей, что не укладывалось в голове монголов, оказал роковое влияние на историческое событие. Л. Н. Гумилев с большой неприязнью писал об этом вероломстве баронов Акры и Тира. Прошло почти столетие с тех пор, как монголы, перенявшие понятие о чести от своего великого Чингис-хаана, забыли, что такое предательство. Когда мамлюки, достаточно отдохнув и освежив лошадей, подошли к Айн Джалут, там находился Хит Бука, который прошёл 130 км от Баалбека без сменных лошадей и ещё не успел как следует дать отдохнуть ни воинам, ни лошадям.

Битва насмерть, без пощады

Сражение началось на рассвете 3 сентября 1260-го года. Некоторые историки считают, что первым атаковал Кутуз. Может быть, это была заранее задуманная ложная атака. Но это ему дорого обошлось – его войско значительно потрёпали. Мисирийский султан понёс ощутимые потери.

Порубленные монгольской саблей, пронзённые монгольскими стрелами бездыханные тела воинов неприятеля не могли быть притворством. Это лишило монголов осторожности, и они устремились добивать противника. А Кутуз, как, наверное, намечалось с самого начала, отступая, вовлёк преследователей в засаду, где находился Бейбарс со своими воинами. Монголы были зажаты с двух сторон и побеждены.

Монголы осаждают город. Из миниатюр нач. 14 в., монгольский Иран. Иллюстрации к Джами ат-таварих Рашид-ад-дина.

Во время походов в Азию и Европу, монголы неоднократно применяли тактику вовлечения противника в ловушку, нападая из засады. Так сделали Джэбэ-нойон в 1217 в долине Ферганы против Хореземского шаха, Джэбэ и Субэдэй в 1221 году на реке Кура против грузинских джигитов, в 1223 году на реке Калка против объединённых дружин русских княжеств, в 1241 году Байдар и Хадан против совместных войск Европы под командованием герцога Генриха II, при Лигнице, на реке Шайо Бату хан и Субэдэй против короля Венгрии Бела IV. Поэтому считается, что тюрки-мамлюки впервые успешно применили эту тактику против самих же монголов.

Ясно, что тактика монгольских всадников, которые на протяжении целого столетия сотрясали Азию и Европу, была достаточно изучена. И талантливый Бейбарс, когда-то служивший в монгольской армии, отлично усвоил это дело.

Как бы то ни было, монголы, несмотря на то, что противник значительно превосходил их численностью – может быть, и в два раза – уверенно приняли бой. Во время военных походов Чингис-хаан и его последователи не раз сталкивались с преобладающими силами противника, иногда многократно превосходящими их – и одерживали верх. Так что для Кит Бука численность тюрков-мамлюков не представлялось особо значимым обстоятельством.

В первый момент Бейбарс едва не попал в плен к монголам. Правое крыло монгольской конницы смяло левое крыло мамлюков, вынудив их к отступлению. Больших трудов стоило Кутузу и Бейбарсу снова сомкнуть рассеянные ряды своих воинов, перестроить их и перейти в контратаку. Ожесточённая сечь между противниками возобновилась. Отразив натиск мамлюков, монголы, в свою очередь, перешли в контрнаступление.

Наступал момент, когда казалось, что поражение мамлюков уж совсем близко. Кутуз громко молился Аллаху, призывал его на помощь. Заклинал начавших поддаваться растерянности своих воинов сражаться до конца, заверяя, что при бегстве всё равно они все погибнут, оттого-то лучше умереть с честью на поле брани. Он не думал о победе, а собирался достойно умереть в сражении.

Но в затянувшейся битве ослабли кони под монгольскими всадниками, не было у них резервных лошадей. А мамлюки пересели на украденных свежих коней, им удалось снова перестроиться. Ситуация теперь становилось опасной для самих монголов. В этот критический момент сражавшийся на левом крыле монголов султан Муса из династии Аюбидов Сирии, который ранее примкнул к монголам, обратился в бегство, увлекая за собой своё войско. Некоторые исследователи не без основания считают, что султан Муса накануне сражения тайком встречался с Кутузом и договорился, что в решающий момент покинет поле битвы, нарушая замыслы и боевой строй монголов. Это вполне похоже на правду потому, что после Айн Джалут Кутуз щедро одарил султана Мусу.

Бегство Мусы стало для монголов вторым, на этот раз погибельным ударом кинжала в спину. Бейбарс со своими лучшими солдатами опрокинул и окружил поредевшее левое крыло монгольских всадников на утомленных лошадях.

Гордый конец Кит Бука нойона

Исход сражения уже не вызывал сомнений. Ближайшее окружение Кит Бука убеждало его покинуть поле битвы, ещё оставался шанс сохранить ему жизнь. Но Кит Бука отказался наотрез.

В последний раз он обратился к своему хану и своим воинам со словами:

“Спасаться бегством, показывая спину врагам – такого не будет. Не хочу так позориться перед потомками. Не буду срамить доблесть монгольского воина. Хотя и побеждённый, он не будет убегать как побитая собака с поджатым хвостом. Как воин, присягнувший своему господину, буду биться до конца. Если кому доведётся остаться в живых в этой сечи, пускай донесет до моего хана, что не обращался я в бегство, посрамляя честь Великого Хан. Пусть мой Великий Хан не гневается, думая, что имел удирающего воина. Пусть мой Хозяин не печалится тому, что его воины полегли здесь. Пусть мой Хан думает, что жены его воинов один раз не забеременели, что кобылы из его табунов один раз не ожеребились. Да будет славиться наш Хулагу хан во все времена”.

Монгольское знамя было близко к захвату врагами. Благородный батыр сочтёт за честь погибнуть под своими знамёнами, и Кит Бука, прорубаясь через ряды неприятеля, устремился к своим знаменосцам, но конь под ним пал поражённый стрелой. Тогда он и пеший продолжал сражаться. Сравнивали его с затравленным тигром, осаждённым гиенами, никто не мог подступиться к нему, его разящая сабля вращалась в гуще врагов, словно смерч.

Много тюрок-мамлюков, жаждущих славы зарубить монгольского батыра, нашли свою смерть от его сабли. Летописец писал, что Кит Бука один сражался как тысяча воинов. Кутуз и Бейбарс, достаточно повидавшие разные кровавые битвы, не раз скрестившие мечи с искусными бойцами, наблюдали бесстрашие и поразительное умение сабельного боя Кит Бука. Они непременно жаждали взять живым батыра.

Только тогда, когда мамлюки-лучники пронзили его в бедро стрелой, и он упал на колени, врагам удалось навалиться на него и пленить.

Когда-то учеником средней школы, любопытный до всего, я прочитал про Кит Бука, рассказ о его героическом и трагическом конце глубоко запал мне в душу. Потом часто вставал предо мной образ старого воина, стоящего на коленях, но не сгибая спины, как до предела натянутая струна. Его седые волосы развеваются на ветру, в руках крепко держит он сверкающий меч из хуралж-стали, орлинный взор его пронзает окружающих мамлюков. Будь я сносным художником,написал бы его образ, как Репин в свое время написал впечатляющий образ Тараса Бульбы.

Н.В.Гоголь написал прекрасную повесть “Тарас Бульба”, вдохновившую меня – много лет я вынашивал идею написать подобную повесть и о Кит Бука, считал, что потомки должны увековечить память о нём…

Образ нойона Кит Бука – рядового военачальника, темника Великой Монгольской империи, ничем не уступает образу того удалого запорожского казака.

Кит Бука в то время было не менее 60-ти лет, может быть, и больше – ведь в Сидон за угнанными лошадьми он посылал своего внука.

В то время как Кит Бука нойон отбивался от врага, подобно раненому тигру окруженному гиенами, его воины стремились выручить военачальника. Несколько батыров во главе с Байдар нойоном – того самого, кто был во главе дозорного отряда в Газе и первым сразился с мамлюками и кому удалось ускользнуть от них – собрал из рассеявшихся воинов вблизи местности Байсан группу и предпринял безрассудную атаку для спасения своего полководца.

Хотя силы были слишком не равны, и люди и лошади были крайне измождены, эта последняя отчаянная атака монголов изрядно побеспокоила Кутуза. Но не удалось монголам опрокинуть ряды мамлюков, имевших явное численное преимущество и окрылённых предвкушением скорой победы. Почти все монголы поголовно полегли на поле брани. Немногие воины укрылись в тростниковых зарослях реки Иордан, но Бейбарс приказал поджечь тростник, не оставляя им шансов выжить.

Связанного Кит Бука приволокли к шатру Кутуза, поставленному на вершине холма.

Когда-то прославленный Саладин в 1187 году в Хатинском сражении недалеко от Айн Джалут наголову разбив крестоносцев, заставил взятых в плен баронов и князей встать перед ним на колени, включая самого Ги де Лузиньяна, короля Иерусалимского королевства. Кутуз, по его примеру, также вознамерился поставить Кит Бука на колени. Но не удалось ему это. “Не бывало такого, чтобы господин вставал на колени перед своим слугой”, – презрительно ответил ему Кит Бука.

Не получил Кутуз удовольствия лицезреть перед собой коленопреклоненного Кит Бука, пришлось ему смириться и выносить приговор гордо стоящему перед ним врагу: “Ты, дикий язычник, пролил несметное море невинной крови, погубил много родословных вельмож и благородных воинов! Знай, что теперь пришёл и твой черёд, будешь предан мученической смерти“.

Кит Бука отвечал: “Я достойно сражался за своего господина и достойно умру за своего господина, не сможешь ты равняться со мной. Ибо ты гнусный раб, подло захвативший престол, убийца своего покровителя. Я не убиваю, как ты – из-за спины. Я в честном бою сражаюсь за своего господина”.

Монголы на миниатюре нач.14 века, монгольский Иран. Иллюстрации к “Джами ат-таварих” Рашид-ад-Дина.

Он знал, что Кутуз и Бейбарс происходят от кипчакско-тюркских племён, побеждённых монголами и нашедших убежище в Мисире. Знал и то, каким путём они стали султаном и военачальником Мисирийского государства.

И продолжал Кит Бука: “Можешь меня убить, не согнусь перед тобой, знай, что не ты меня убиваешь по своей силе, а потому как это угодно Вечному Небу. Ни на мгновение не обольщайся, ни на ноготок не восхваляйся. Как доведется Великому Хану узнать о ваших злодеяниях – рабов презренных, разразится он гневом, как бушующее море. Примчатся сюда наши воины, и копыта монгольских коней сравняют земли от Азейрбаджана до Мисири. Я – обычный воин Хулагу хан. Таких как я – у него тьма тьмущая, придут они взыскать ответ с тебя”.

Звучала в его словах убеждённость в том, что монголам суждено править всем миром, и наделены они правом – быть хозяевами всем народам. Ибо так ими воспринималось предназначение Великой Монгольской империи.

Кутуз, сжигаемый ненавистью и жаждой мести, четвертовал Кит Бука и, как он это сделал раньше с гонцом хана Хубилая, насадил голову Кит Бука на пику и пронес его по всей Палестине, Сирии и Мисире.

Монголам было чуждо неуважительное отношение к пленённым врагам знатного рода, их военачальникам. Они не позволяли себе казнить их пытками, глумиться над их останками. По их понятию только предатели, ничтожные рабы заслуживают унизительную смерть. Доблестные же батыры, знатные нойоны удостаивались почётной смерти без пролития крови и с торжественным захоронением.

Мы хорошо знаем, как почтительно Чингис-хаан предал смерти Джамуху, своего анду**, впоследствии ставшего главным соперником в борьбе за ханский престол. Был казнён без пролития крови и князь Мстислав Киевский после битвы на реке Калка в 1223 году. Восхищённый доблестью Хорезмского султана Джелал ад-Дина, Чингис хаан запретил своим лучникам застрелить его, когда тот переплывал реку Инд.

Батый хан даровал свободу воеводе Дмитрию в знак уважения к его геройству при обороне Киева в 1240 году. Хан Хулагу казнил халифа, властителя древнего Багдада, без пролития крови.

Толуй и Субэдэй после битвы у Унэгэн Даба захоронили с почестями киданьского полководца Алтын улуса. Монгольский полководец Соритай хорчи при походе в Корею был восхищён доблестью военачальника Хун Мёнг, бесстрашно оборонявшего крепость Чачжу, и отпустил того на свободу.

А Кутуз, учинивший гнусную казнь монгольского полководца, спустя немного времени, нашёл бесславную смерть.

И там, на Голанских высотах Израиля – земли проклятой, где вечно клубится дым войны и проливается кровь – в последний раз тёплый ветер приласкал седые волосы на висках монгольского батыра, гордо встретившего свою трагическую кончину.

Конец предателя

Почти никто из монголов не выжил в той кровавой сечи. Кому чудом удалось остаться в живых – бежали в Дамаск, Хомс, Баалбек. Назначенные во многих городах и поселениях Сирии монгольские наместники и их немногочисленная охрана оказались беззащитны, началось повсеместное отступление.

Основные силы Хулагу хана находились далеко, в Северной Армении и в Иране. Бейбарс вплоть до Алеппо преследовал отдельные отступающие обозы монголов, поголовно уничтожая всех, не щадя и их семьи. Находившаяся в Хамаде семья Кит Бука – жена и его дети – была препровождена к Кутузу, который ни минуты не сомневаясь, приказал всех их умертвить. Были казнены и те из местной знати, кто в свое время примкнул к монголам.

«Миниатюрное изображение знатного монгола верхом». Реза Джахангир Шах. Из миниатюр средневекового Ирана.

Но самая жестокая участь ждала христиан Дамаска. Кутуз, победным шествием войдя в город, праздновал свой триумф, подвергая их поголовному истреблению. Были испепелены до основания культурные ценности христиан Сирии, которых даже самые фанатичные приверженцы ислама из династии арабских Омейядов и полудикие курды из Фатимидов – Айюбидов оставили нетронутыми. На этом он не остановился. По всей Сирии развернулись гонения на христиан.

Очевидец того времени писал, что пролитая кровь крестоносцев на много превысила кровь мусульман, пролившуюся во время нашествия Хулагу хана. Алчность крестоносцев Акры, Тира и Сидона обернулась потоком христианской крови по всей Сирии, разрушением культурных и религиозных ценностей христианства. Крестоносцы окончательно потеряли свои владения в юго-западной части Сирии.

Все султаны, участвовавшие на стороне Кутуза в битве при Айн Джалут были награждены земельными владениями. Султан Муса, который в критический момент сражения покинул правое крыло монгольских войск, что оказало решающее влияние на исход сражения, сохранил право владеть своими землями. Эти земли были оставлены ему монголами за то, что он изъявил верность служить им. Двойное предательство было вознаграждено.

Но Бейбарс, ближайший сподвижник при битве Айн Джалут, который завершил успех, преследуя монголов через всю территорию Сирии, и захватил немало монгольских гарнизонов в разных городах вплоть до Алеппо, был обделён милостью Кутуза. С давних времён между ними имелся узел противоречия.

Кутуз в свое время участвовал в заговоре с целью убийства Актая, правителя бахрейцев. А Бейбарс являлся одним из доверенных лиц Актая. Их взаимные распри временно утихли перед лицом острой необходимости объединиться против общего сильного врага – у каждого из них имелись счёты с монголами. Как было записано в источниках, Бейбарс рассчитывал, что Кутуз назначит его султаном Алеппо, но этого не случилось. И старая неприязнь вновь вспыхнула, но стала ещё более непримиримой. Один из них должен будет уступить, двум султаном не сидеть на одном троне. Кутуз обоснованно остерегался усиления властолюбивого и сильного Бейбарса.

В источниках описывается, что по завершению успешного похода в Сирию, Кутуз наконец решил возвращаться назад в Мисир. По пути развлекался охотой. Однажды застрелил из лука не то зайца, не то лису. Когда он подскакал к убитой добыче, к нему подбежал некто, видимо, заранее подготовленный Бейбарсом. Тот человек перед этим был приговорён к смертной казни, но Кутуз его помиловал. В благодарность за свое спасение он поклялся на веки быть ему верным и попросил разрешения прикоснуться к его правой руке, чтобы получить благословление.

Ничего не подозревая, Кутуз протянул ему руку, и тут стоявший рядом Бейбарс выхватил саблю из ножен и отрубил эту руку. Затем зарубил его вовсе. Сопровождавшие Кутуза приближённые были захвачены врасплох и потрясены. Наверняка были сторонники Бейбарса и среди сопровождающих Кутуза. По возвращении в Мисир вся слава великой победы над монголами досталась не Кутузу, а Бейбарсу, толпа с ликованием встречала его в Каире.

Бесславно кончил Кутуз, зарублен руками своих же людей. Победитель монголов не был достоин того чтобы погибнуть на поле брани. Когда-то он свергнул своего султана Айюбида, воспитавшего его и доверившего ему командование войском мамлюков. Свергнув султана, Кутуз затем безжалостно умертвил и его сына. Прав был Кит Бука нойон, ничуть не сомневаясь, что по воле Хух Тэнгри жизнь предателя закончится жалкой смертью. Предателей убивают предатели.

Почему не было возмездия со стороны Хулагу хана за смерть его полководца

Сильно опечалился Хулагу хан, когда ему донесли о гибели его верного полководца. Но не мог он идти войной на Мисир, мстить за смерть своего нукера. Хан стоял перед лицом ещё более сурового вызова, чем поражение его отдельной армии в Айн Джалут.

После смерти Великого хана Мункэ, между родными братьями Хулагу, Хубилаем и Аригбухой, вспыхнула борьба за ханский престол. В самой вотчине монголов разгорелось пламя междоусобной войны, родные братья с оружием пошли друг на друга, началась взаимная резня.

Эта междоусобица продолжалась четыре года. Но сопротивление политике Хубилая, переместившего центр Монгольской Империи в Китай, с разным размахом продолжалось на протяжении дальнейших 40 лет. Хайду, потомок Угэдэй хана, никак не мог примириться с Хубилаем.

Сын Хулагу хана со своей армией сражался на стороне Аригбухи, тогда как сам Хулагу встал на сторону Хубилая.

После низвержения Хулагу ханом Багдада – оплота исламского мира того времени – и казни Багдадского халифа, являвшегося его высшим лицом, Беркэ, хан Золотой Орды, наследник Бату хана, ставший правоверным мусульманином, озлобился на Хулагу и не таил угрозы. Он многократно обменивался гонцами с Бейбарсом, договариваясь о совместном выступлении против улуса ильхана Хулагу.

К тому же спор между Хулагу и Беркэ вышел и из-за богатых кавказских земель, сопредельных между их владениями. Дело усугубилось тем, что несколько княжичей ханских кровей из Золотой Орды, служивших в армии Хулагу хана, были убиты при загадочных обстоятельствах. Всё это привело к тому, что в конце 1260-года вблизи Дербента два монгольских войска столкнулись между собой в братоубийственной сече, безжалостно проливая кровь друг друга.

В этом сражении с обеих сторон участвовало небывалое количество воинов. Пишут, что такой небывалой битвы ещё не было ни во всех предыдущих войнах при Чингис-хане, ни потом. Здесь всего за несколько дней пролилось несравнимо больше монгольской крови, чем той, что пролилась в ходе всей истории монгольских завоевательных походов.

Наряду с этим потомки улуса Джагатая, посчитав, что их незаслуженно обделили, начали притязать на земли Золотой Орды и земли ильханов. На стыке этих государств, на приграничных землях в Средней Азии, то и дело вспыхивали вооружённые стычки.

По причине всех этих сложных обстоятельств Хулагу хан не смог послать главные силы своёго войска в Сирию и Мисир. Это позволило мамлюкам закрепиться в Сирии и затем нанести ещё одно поражение значительной группировке монгольских войск в 1281 году вблизи города Хомс.

Впервые острие монгольской сабли притупилось в Айн-Джалуте. Но почти одновременно с этим, закономерно или случайно, по всей Монгольской империи как заразная болезнь, безжалостно уничтожая её единство и мощь, начали распространяться раскольнические помыслы и деяния. Не прошло много времени, как великая Монгольская империи раскололась. Из неё образовались: с центром в Китае сверхдержава Азии – Империя Юань или Монгольская Синяя Орда, в Средней Азии – улус Джагатая, в Иране, на Ближнем Востоке – империя ильханов, от восточных окраин кипчакской степи до реки Днестр возникла Золотая Орда.

Если бы монголы не впали в междоусобные воины, как верил Кит Бука, копыта конницы Хулагу хана сравняли бы Сирию и Мисир с землей и не помешал бы этому ни полководческий талант Бейбарса, ни доблесть тюрок-мамлюков. Это признают и сами арабские историки.

В ту эпоху силовому напору монголов, который достиг наивысшей точки своей мощи, никто не был в состоянии противостоять. По всем театру военных действий – будь то в Китае, на Руси, в Европе или на Ближнем Востоке – не было ни одной силы способной выдержать безудержный натиск монгольских конниц. Разве что сами монголы могли на равных сразиться между собой. Что, к сожалению, и произошло.

В любых исторических деяниях существуют его отправная точка, поступательное развитие, достижение наивысшей точки – апогея, затем начинается обратное движение – спад, в чём человечество убедилось предостаточно. В XIII веке деяния монголов достигли своего апогея, затем начался обратный отсчёт времени, мамлюки оказались отправной точкой этого движения.

Однако ни одному другому народу не удалось создать подобную сверхогромную империю. До сих пор многие историки задаются вопросом: почему, каким образом монголы были столь непобедимы, откуда и в чём заключалась их сила.

В тот момент Монгольская империя простиралась на девятой части всей известной в то время суши, это приблизительно 33 млн. кв.км. В 18-м, 19-м веках колониальные владения Великобритании, в период её наивысшей мощи распространялись на 33,7 млн. кв. км, но в то время все неизвестные земли были уже открыты, и с учётом этого, её колониальные территории составляли менее одной трети всей суши на Земле.

Замечено что, начиная ещё с времён Чингис-хаана, монголы только к одному народу относились с особой суровостью, повсюду преследуя и стремясь подавить. Это были родственные монголам по происхождению кипчаки-тюрки, кочевавшие на обширной территории от подножия Алтайских гор до реки Днепр, которые и не уступали монголам в воинском умении и отваге. Может быть, именно из-за того что кипчаки на равных соперничали с ними, монголы относились к ним с такой непримиримостью. Субэдэй-богатур впервые столкнулся с кипчаками, преследуя остатки меркитов на реке Чуй, с тех пор и продолжалось монгольское гонение на них вплоть до Венгрии, к мадьярам. А потом ещё дальше – до границ Мисира (Египта).

Первая династия мамлюкского государства, называемая Бахрейской и просуществовавшая с 1250-го по1382-й год, происходила именно от этих кипчаков и тюрков. Кутуз родился в Хорезме, а Бейбарс – либо в Крыму, либо в Карахане сегодняшнего Казахстана.

Для казахов Бейбарс является национальной гордостью, они почитают его как своего эпического героя. В честь него были воздвигнуты памятники, в наше время о нём был создан многосерийный фильм. Находящаяся в Каире мечеть Бейбарса и его мавзолей в Сирии были реконструированы правительством Казахстана. (А в Казахстане находится мавзолей-гробница Джучи хана. К большому сожалению, не говоря о какой-либо реконструкции, ни одно официальное лицо или делегация Монголии не посетили этот мавзолей-гробницу, вообще мало кто знает о её существовании).

Победа Бейбарса при Айн-Джалут над одним туменом монголов принесла ему славу ничуть не уступающую славе великого султана Саладина, разгромившего объединённую армию крестоносцев в 1187 году в местности Хаттин, на расстоянии чуть более 60-ти километров от Айн- Джалут.

В честь победы при Айн-Джалут исламские историки назвали Бейбарса “Исламским львом”.

Во время захвата Чингис-хааном Хорезма небольшое тюркское племя, обитавшее на севере города Мерв, отошло на запад, временно нашедши убежище в Армении. Затем, спасаясь от продолжающегося на Ближнем Востоке наступления монгольских войск руководимых Чормоган и Байчу, это племя достигло Анадолы (Современная Анатолия). Позже они положили основу для возникновения всесильной Оттоманской империи на территории, перекинувшейся с Азии и до половины европейского континента. Можно сказать, что эта империя зародилась по стопам и на руинах всемирной империи, созданной монголами.

Эпилог

Сила военных походов монголов, непобедимая на протяжении целого столетия, истощилась среди песчаных холмов Айн-Джалут Синайской пустыни. Иссякла – как поток ливневого дождя уходит в песок.

Устоявшееся и неподлежащее сомнению представление как на Востоке, так и на Западе о непобедимости монгольских завоевателей – исполнителей божьего повеления – рассеялось. Осталась только легенда. Такая судьба ожидала эти завоевания.

Весь арабо-мусульманский мир увидел, что монголов тоже можно победить, что они, как и все, созданы из плоти и крови. И что, когда настанет час, они тоже балансируют на тонкой грани между победой и поражением.

Монгольское войско, которое сражалось в Айн-Джалут представляло собой одну небольшую группировку, всего лишь один тумен Великой империи. Это была одна из сотен их битв. Поражение при Айн-Джалут положило конец дальнейшим завоеваниям, но оно ни в малейшей мере не пошатнуло устои Монгольской империи, её величие и мощь по-прежнему повсюду вызывали страх и уважение.

Айн-Джалут, по своему смыслу, ознаменовал прощание с идеей господства Великой Монгольской империи над остальным миром. Идеи изначально несбыточной, обречённой на неизбежный провал.

Чингис-хаан делил людей на две группы. Не на аристократию и их слуг, не на богатых и бедных. А разделял по их преданности делу, которому они служат, уважал честность и верность, презирал жадных, подхалимов, ненавидел предателей. Чингис хаан, где бы ему ни повстречались такие – давил их как ползучих гадов, вшей и клопов.

Разгневанный Чингис хаан казнил приближённых Джамухи, когда те, предав своего хозяина, привели его в плен. В то же время он оказал высокое доверие Наян батыру, пришедшему к нему служить, но предварительно дав возможности уйти своему господину – Таргудай хану. Впоследствии Наян стал одним из военачальников Чингис-хаана и с честью служил ему до конца. Чингис-хаан уважал храбрость и самоотверженность Зургадая, хана тайчиутов, хотя тот являлся его непримиримым врагом.

За верность и доблесть Чингис хаан причислял своих нукеров к подданным Хух Тэнгри. Такими нукерами были Джэбэ, Субудай, Наяа, Мухулай, Кит Бука и многие другие. По определению Л. Н. Гумилёва, это были “люди длинной воли”. Они ярко выделялись среди остальных беззаветным служением делу, готовностью жертвовать собой ради общего дела. Эти качества широко проявились среди монголов в XIII веке. Кит Бука, погибший при Айн Джалут, и другие батыры были последними представителями такого поколения.

Образ полководца Кит Бука из глубины столетий встаёт перед нами преисполненный гордости и доблести, в трагический момент своей смерти обращаясь к потомкам: «Да не устыдятся мною потомки, не скажут, что я спасал свою шкуру, убегая от врага и показывая им спину». Ему нечего стыдиться перед потомками, а вот потомкам есть, за что стыдиться перед ним.

Героический конец Кит Бука оказался последней песнью величия монголов. Пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погаснувшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

Симпатии разместившего на стороне ариев-мамлюков-половцев.

Героический конец Кит Бука стал последней песней монгольского величия Так пусть сегодня эта песнь будет призывом, который пробудит погасшую в нас отвагу, воодушевит наш разум, восстановит растерянную веру и разбудит дремлющую в нас силу.

Окончательный выбор тюрков-мамлюков

В это время Мисирское государство, получившее письмо Хулагу хаана находилось в смятении. Пишущий, преисполненный уверенности в правоте и могуществе, требовал беспрекословного подчинения. Хулагу хаан писал: “По велению Всевышнего Неба мы - монголы - вступаем в ваши земли. Любой, кто будет противостоять нам, будет беспощадно предан смерти. У вас у всех есть лишь два пути. Или погибнуть, сопротивляясь, или сдаться, сохраняя жизнь. Не будет иной судьбы, так повелевает Небо».

Монгольский правитель с супругой восходит на престол. Одна из немногих средневековых миниатюр Персии где изображены 100% монголы. Иллюстрация к Джами "аль-Таварик ("Всеобщая история") Рашида ад-дина. Ил-Ханид Тебриз, 1330. Hazine 1653, фолио 23а. Фото swordmaster.org .

Военный совет при султане целых семь дней провёл в спорах, решая - сдаться на милость врагу или сразиться с ним. Султан Кутуз, причислявший себя к потомкам Хорезм шаха, поверженного когда-то монголами, и Бейбарс, вкусивший все невзгоды судьбы, ибо раньше сражался с монголами, терпел от них поражение, был пленён и даже воевал в их рядах, но потом был продан в рабство в Ливант - были полны решимости сразиться или погибнуть. Печальный опыт некоторых истреблённых сирийских городов, сдавшихся, но не получивших милосердия, склонили чашу весов в пользу сражения. Лучше погибнуть с саблей в руках, чем умереть, сдаваясь в плен.

** Мамлюки - это военная каста в средневековом Египте. Первоначально возникла из числа специально привезёных в рабство юношей и мальчиков из тюрок, кипчаков и народностей Кавказа, которые обучались военному делу, для формирования армии.

Кутуз, усилив своё основное войско воинами-беженцами из Сирии и Палестины, выступил из Каира - он решил сразиться с врагом не на своей земле, а идти к нему навстречу. Его войско перешло Синайскую пустыню, вступило в полосу Газы, где наткнулось на передовой дозорный отряд Кит Бука во главе с Байдар нойоном. Силы были чересчур неравны, отряд Байдара за короткое время был накрыт и смят. Несмотря на победу над малочисленным врагом, успех подбодрил воинский дух мамлюков.

В это самое время рыцари приветствовали Кутуза у крепостных стен Акры, предоставили отдых его воинам, а султанов и военачальников пригласили к застолью и продали им те самые украденные резервные табуны лошадей Кит Бука. Этим рыцари не ограничились, а даже будто бы договорились выкупить обратно лошадей в случае победы над монголами.

Битва насмерть, без пощады

Сражение началось на рассвете 3 сентября 1260-го года. Некоторые историки считают, что первым атаковал Кутуз. Может быть, это была заранее задуманная ложная атака. Но это ему дорого обошлось - его войско значительно потрёпали. Мисирийский султан понёс ощутимые потери.

Монголы осаждают город. Из миниатюр нач. 14 в., монгольский Иран. Иллюстрации к Джами ат-таварих Рашид-ад-дина. Фото culturelandshaft.wordpress.com

Ясно, что тактика монгольских всадников, которые на протяжении целого столетия сотрясали Азию и Европу, была достаточно изучена. И талантливый Бейбарс, когда-то служивший в монгольской армии, отлично усвоил это дело.

Как бы то ни было, монголы, несмотря на то, что противник значительно превосходил их численностью - может быть, и в два раза - уверенно приняли бой. Во время военных походов Чингис-хаан и его последователи не раз сталкивались с преобладающими силами противника, иногда многократно превосходящими их - и одерживали верх. Так что для Кит Бука численность тюрков-мамлюков не представлялось особо значимым обстоятельством.

Битва при Айн-Джалут. Мамлюки и монголы.

Гордый конец Кит Бука нойона

В последний раз он обратился к своему хану и своим воинам со словами:

“Спасаться бегством, показывая спину врагам - такого не будет. Не хочу так позориться перед потомками. Не буду срамить доблесть монгольского воина. Хотя и побеждённый, он не будет убегать как побитая собака с поджатым хвостом. Как воин, присягнувший своему господину, буду биться до конца. Если кому доведётся остаться в живых в этой сечи, пускай донесет до моего хана, что не обращался я в бегство, посрамляя честь Великого Хан. Пусть мой Великий Хан не гневается, думая, что имел удирающего воина. Пусть мой Хозяин не печалится тому, что его воины полегли здесь. Пусть мой Хан думает, что жены его воинов один раз не забеременели, что кобылы из его табунов один раз не ожеребились. Да будет славиться наш Хулагу хан во все времена”.

Н.В.Гоголь написал прекрасную повесть “Тарас Бульба”, вдохновившую меня - много лет я вынашивал идею написать подобную повесть и о Кит Бука, считал, что потомки должны увековечить память о нём…

Образ нойона Кит Бука - рядового военачальника, темника Великой Монгольской империи, ничем не уступает образу того удалого запорожского казака.

Кит Бука в то время было не менее 60-ти лет, может быть, и больше - ведь в Сидон за угнанными лошадьми он посылал своего внука.

В то время как Кит Бука нойон отбивался от врага, подобно раненому тигру окруженному гиенами, его воины стремились выручить военачальника. Несколько батыров во главе с Байдар нойоном - того самого, кто был во главе дозорного отряда в Газе и первым сразился с мамлюками и кому удалось ускользнуть от них - собрал из рассеявшихся воинов вблизи местности Байсан группу и предпринял безрассудную атаку для спасения своего полководца.

Связанного Кит Бука приволокли к шатру Кутуза, поставленному на вершине холма.

Падение столицы Халифата - Багдада и Шама

Прежде чем приступить к описанию битвы при Айн-Джалуте, считаем уместным коротко рассмотреть социально-политическую обстановку на Ближнем Востоке в то время. В частности, после падения столицы Исламского Халифата – Багдада.

В 1250 году четвертым Великим ханом монголов был избран Мунке. Он поставил перед собой две основные цели: уничтожить исмаилитов в Иране и распространить свою власть на оставшуюся часть исламского мира вплоть до самых отдалённых точек Египта.

Исполнение этой задачи Мунке поручил своему брату Хулагу, которому он пожертвовал регион Персии и западные вилайеты. После того как справились с первой задачей, в феврале 1258 года монгольские армии осадили столицу Халифата – Багдад, затем штурмовали и разрушили её. Халиф вышел из города и безоговорочно отдался в руки монгольскому вождю после того, как Хулагу гарантировал ему безопасность. Эти трагические события окончились убийством халифа аль-Мустасыма. Затем капитулировали и города Хилла, Куфа, Васит и Мосул. С падением Багдада и убийством халифа аль-Мустасыма завершился период существования государства Аббасидского Халифата, который продлился более пяти столетий.

Падение Багдада нанесло сильный удар по мусульманской цивилизации и культуре. Он был центром наук, литературы и искусств, богатым своими учёными-богословами, литераторами, философами и поэтами. В Багдаде были убиты тысячи учёных-богословов, писателей и поэтов, а те же из них, кому удалось спастись, сбежали в Шам и Египет. Были сожжены библиотеки, разрушены медресе и институты, уничтожены исламские исторические и другие памятники. Единство исламского мира подверглось жестокому удару, и сплочение мусульман стало невозможным после подчинения многих мусульманских правителей монголам.

Христиане же в различных уголках земли ликовали и приветствовали Хулагу и его жену Тукуз-хатун, которая исповедовала христианство несторианского толка.

Естественно, за завоеванием Ирака должно было следовать наступление на Шам. Шам в то время находился под господством трёх сил: мусульман в лице айюбидских правителей и эмиров, крестоносцев и армян в Киликии.

Мусульмане правили городами Маяфарикин, Карак, Алеппо, Хомс, Хама, Дамаск, крепостью Кайфа. Однако они ощущали потребность в объединении своих сил, ибо каждый эмир действовал самостоятельно, что ослабляло их силу перед лицом монголов.

Что касается западных крестоносцев, то они занимали позицию колеблющихся в отношении монголов и со склонностью в сторону мусульман. Боэмунд VI, князь Антиохии, примкнул к монгольскому движению, поддерживал его и принимал участие в нем. Так же поступил и Хетум, царь Малой Армении в Киликии. Однако Боэмунд VI решился на этот шаг лишь в качестве мужа дочери Хетума и его союзника.

Армяне в Киликии вступили в союз с монголами и подталкивали их на уничтожение Аббасидского Халифата и айюбидов в Шаме. Они с монголами принимали участие в войне против мусульман. Хетум считал, что настал удобный случай для избавления Шама, и в частности Иерусалима, от мусульман.

В те времена ан-Насир Юсуф, правитель Дамаска и Алеппо, был наиболее сильным айюбидским эмиром. Он испытывал страх перед монгольским наступлением и предполагал, что рано или поздно Хулагу и его войско захватят Шам и что эта страна не найдёт того, кто защитил бы её от монголов и мамлюков Египта. С последними ан-Насыр враждовал, считая, что власть в Египте и Шаме, как потомкам Салахуддина аль-Аюби, принадлежит аюбидам. Поэтому ан-Насир Юсуф отказал в помощи аль-Ашрафу, сыну аль-Малика аль-Гази – правителя Маяфарикин, который просил помочь ему в противостоянии монголам. Также он отправил своего сына аль-Азиза Мухаммада к Хулагу с подарками для него, выражая свою покорность ему и дружелюбие и прося его оказать военную помощь для возвращения Египта из рук мамлюков.

Вероятно, что Хулагу засомневался в искренности ан-Насыра, потому что последний не прибыл к нему сам, чтобы демонстрировать свою дружбу и покорность ему и затем попросить его союза против мамлюков в Египте. Поэтому Хулагу отправил письмо, в котором повелевал ему прибыть к нему и выразить свою покорность безо всяких условий и оговорок. Ан-Насир не был готов наладить тесные связи с монголами в то время, ибо он подвергся сильному порицанию со стороны мусульманских эмиров по причине его сближения с монголами. Поэтому он проявил вражду к Хулагу и отправился из Дамаска в Карак и Шубак.

В 1259 году Хулагу повёл свои войска для захвата северо-западной части Шама. Под его натиском пали города Маяфарикин, Нусайбин, Харран, Эдесса, аль-Бира и Харим. Затем он направился в сторону Алеппо и окружил его со всех сторон. Гарнизон города под руководством аль-Малика Тураншаха ибн Салахуддина отказался сдаться монгольским войскам, и поэтому в январе 1260 года было решено штурмовать его. Вследствие этого Алеппо перешло под власть монголов.

В результате этих быстрых и решительных побед монголов, убийств, изгнаний и разрушений, сопровождавших эти успехи, страх охватил весь Шам. Тогда ан-Насир Юсуф осознал, что он один не сможет противостоять силам монголов, и решил попросить помощи у мамлюков Египта.

Опасность ситуации заставила правителя Египта аль-Малика аль-Музаффара Сайфуддина Кутуза (1259–1260) забыть злобу и ненависть, исходившую из закоренелой вражды между ним и аль-Маликом ан-Насиром, и принять его просьбу относительно оказания ему военной помощи в скорейшее время.

Кутуза настораживало быстрое наступление монгольских войск. Поэтому он захотел создать союз, посредством которого укрепил бы исламский фронт, однако, вероятно, что он желал и обмануть ан-Насыра Юсуфа, дабы захватить и его владения. В пользу этого говорит тот факт, что он не поспешил с оказанием ему помощи и попытался склонить его приверженцев на свою сторону, когда они направились в Египет. Хитроумие Кутуза обнаруживается и в содержании его письма, которое он отправил ан-Насиру Юсуфу. В письме Кутуз сообщает ему о принятии его предложения, и даже считает ан-Насира, как потомка Салахуддина, правителем всех владений, которые ранее подчинялись айюбидам, в том числе и Египта. Ещё он добавил, что для него существует лишь один предводитель, и обещал передать власть над Египтом ан-Насыру, если он возжелает прибыть в Каир. Даже предложил отправить войско в Дамаск, чтобы избавить его от трудностей прибытия в Каир самому, если он сомневается в искренности его намерений.

Когда монголы приблизились к Дамаску, защитники города уже покинули его. Также ан-Насир Юсуф не пытался защитить город, он оставил его и отправился в Газу вместе со своими мамлюками из числа насиритов и азизитов и некоторым количеством мамлюков-бахритов, среди которых был и знаменитый полководец Бейбарс аль-Бундукдари. Ан-Насыр хотел быть ближе к помощи, которую ему обещал Кутуз. Дамаск он оставил под руководством своего визиря Зайнуддина аль-Хафизи.

Знатные люди Дамаска, учитывая разрушения и уничтожение населения, случившиеся в городах, которые оказывали сопротивление монголам, решили сдать город Хулагу. И в действительности монгольская армия вошла в город в феврале 1260 года без пролития крови. Однако цитадель оказала им сопротивление. Тогда монголы силой штурмовали её и разрушили. Случилось это в мае 1260 года от рождества Христова.

Таким образом Хулагу готовился к дальнейшему покорению исламского мира, в том числе и Египта.

Продолжение следует.

3 сентября 1260 года в Палестине возле города Айн-Джалут произошло одно из судьбоносных сражений мировой истории. Египетская армия под руководством султана Кутуза и эмира Бейбарса разгромила татаро-монгольское войско, которым командовал найманский полководец Китбука (Китбуга). Монголы впервые потерпели сокрушительное поражение, остановившее их экспансию на Ближнем Востоке. За предыдущие полвека они выигрывали все крупные битвы со всеми своими противниками - китайцами, персами, арабами, половцами, булгарами, русичами и европейскими рыцарями, благодаря чему им удалось покорить почти всю Евразию, от Индокитая до Венгрии и Польши. О непобедимости татаро-монгол ходили легенды, однако египетские мамлюки, возможно, из-за своей неосведомленности, не испугались столь грозного врага.

Интересно, что Китбука был христианином. Христиане же составляли значительную часть его войска, что не мешало ему действовать с типичной для ордынцев жестокостью. В 1258 году Китбука возглавлял один из туменов, захвативших Багдад, разрушивших его до основания и вырезавших всё население города. По разным оценкам монголы тогда убили от 90 до 200 тысяч человек. После этого "сверкающий алмаз Междуречья" надолго обезлюдел и уже никогда не смог вернуть себе былое величие.
В 1259 году настала очередь Сирии. 70-тысячное войско, возглавляемое ханом Хулагу, вторглись в нее с северо-востока, захватило Дамаск, Алеппо, Баальбек и Сидон. С жителями Алеппо, которые упорно оборонялись, монголы поступили так же, как с багдадцами, оставив в живых только одного искусного ювелира. Казалось, что вскоре та же участь ожидает и остальные города Сирии и Палестины, однако в июне 1260 года до Хулагу дошла весть о внезапной смерти Мункэ - великого хана Монгольской империи. Хулагу с большей частью войска спешно ушел на восток, чтобы принять участие в борьбе за престол, оставив в Сирии 20 тысяч воинов под командованием Китбуки. За такую самонадеянность и недооценку противника ему вскоре пришлось дорого заплатить.
Однако поначалу Китбуке сопутствовал успех: он вторгся в Самарию, легко захватив Наблус, а затем - Газу. Уверенный в своих силах, он направил каирскому султану Кутузу гонца с ультиматумом следующего содержания:
Великий Господь избрал Чингиз-хана и его род, а все страны на земле пожаловал нам. Всем известно, что каждый, кто отказался повиноваться нам, перестал существовать вместе с его женами, детьми, родичами и рабами. Молва о нашей безграничной мощи разнеслась подобно сказаниям о Рустеме и Исфендияре. Так что, если ты покорен нам, то пришли дань, явись сам и проси прислать к тебе нашего наместника, а если нет, то готовься к войне.
Кутуз, ранее не общавшийся с монголами, рассвирепел от такой неслыханной наглости. Первой жертвой султанского гнева стал ни в чем не повинный гонец, которого Кутуз велел казнить. Затем он объявил в Египте мобилизацию. Сколько воинов ему удалось собрать, неизвестно, различные летописцы и историки называют разные цифры, но в любом случае египетское войско, к которому присоединились бежавшие от монголов курды, судя по всему, оказалось не меньшим, а скорее большим, чем у Китбуки.
Неожиданно в поддержку своих давних заклятых врагов - мусульман выступили крестоносцы, все еще занимавшие несколько укрепленных городов в Палестине, объединенных узкой полосой средиземноморского побережья. Иерусалимский король Конрад Гогенштауфен выразил готовность беспрепятственно пропустить египтян через свои земли в тыл татаро-монголам, а также снабдить их продовольствием и фуражом.
Такой поступок вполне объясним: хотя Китбука и многие его воины считали себя христианами, это вряд ли уберегло бы крестоносцев от покорения и разграбления. Тем более, что монголы относились к восточной, несторианской ветви христианства, а значит, по мнению католиков, они были презренными еретиками.
Сражение у Айн-Джалута началось с атаки монгольской конницы на центр египетского войска. После короткой схватки египетские кавалеристы обратились в бегство, а монголы начали их преследовать. Увлекшись погоней, они слишком поздно заметили, что с обоих флангов их охватывают доселе скрывавшиеся за холмами конные лавы египтян. Монголы попали в ловушку притворного отступления, которую они сами многократно устраивали своим противникам. Их войско смешалось, попав в "клещи", а египетские мамлюки обрушились на них со двух сторон. Бежавший центр также повернул коней и вновь вступил в бой.
В результате яростной рубки окруженная армия Китбуки была полностью уничтожена, спастись не удалось почти никому. Сам он попал в плен и в тот же день был обезглавлен. Вскоре египтяне один за другим отбили захваченные монголами города, в которых оставались небольшие гарнизоны, и полностью восстановили контроль над Сирией, Самарией и Галилеей.
Монголы еще не раз вторгались в Сирию, но закрепиться там им так и не удалось. Битва при Айн-Джалуте имела большое психологическое значение, развеяв миф о непобедимости Орды. Был в ней и еще один важный момент: согласно ряду арабских источников, в этом сражении египтяне впервые применили некий прообраз огнестрельных орудий, правда, подробностей никаких нет, как нет и изображений этого оружия.

Монгольское войско в походе.

Монгольский лучник и тяжеловооруженный всадник.

Египетское мусульманское войско на фоне пирамид.

Египетский конный и пешие воины XIII-XIV веков

Египетская конница времен арабо-монгольских войн.

Монголы преследуют арабов, арабы гонятся за монголами. Рисунки из западноевропейского средневекового манускрипта.

Хан Хулагу со свитой, старинная персидская миниатюра.

Слева: высокопоставленный генерал монгольского войска. Справа: страница из сирийской несторианской Библии, на которой, как ни странно, хан Хулагу и его жена Доктуз-Хатун.

Мамлюки(648-922гг Хиждры)
Сер-й дирхем Бей-Барса(658-676); 660г.Х
(аль- Захир Рукн аль Дин)

Из интернета
http://saba34.narod.ru/manluki-2.html

Битва при Айн- Джалуте(Сирия)

В 1251 году Великим ханом стал Монгке. Он поставил перед своим братом Хулагу задачу вернуть под власть Великого хана завоеванные монголами территории Западной Азии, так как после смерти Чингиз-хана прямой контроль над большей частью мусульманского мира к югу от Аму-Дарьи все более и более ослабевал. В 1253 году Хулагу двинулся на запад, объявив, что идет освобождать мусульман от исмаилитов. И действительно, первый удар он направил против их крепостей. В 1256 году сопротивление исмаилитов было сломлено, их глава отдал приказ сдаться на милость победителя. Аламут ("Орлиное гнездо") - неприступная в течение ста семидесяти лет цитадель Хасана ибн ас-Саббаха и его преемников - была разрушена до основания. После этого Хулагу стал готовиться к походу на Багдад. Семнадцатого января 1258 года армия халифа была разбита, 10 февраля халиф ал-Мустасим попал в плен, а 20 февраля казнен. Его дворец был разграблен и предан огню. Оставшиеся в живых наследники Аббасидов спаслись бегством в Египет. Следующей своей целью монголы поставили завоевание Сирии. После победы над халифом Хулагу получил от Великого хана титул Ильхан ("Повелитель народов"), перешедший затем к его потомкам, которых называют еще ильханами. В 1260 году Хулагу был готов напасть на Сирию, но его остановила весть о смерти Монгке. Как наследник высшей власти, Хулагу поспешил на восток, но в Тебризе узнал, что Великим ханом избран его брат Хубилай. Хулагу повернул назад, и тут на его пути встал двоюродный брат Берекай, принявший ислам и посчитавший своим долгом отговорить Хулагу от вторжения в Сирию, однако тот не стал его слушать и выступил в поход. Победы следовали одна за другой, поскольку страх перед монголами был так велик, что никакая сила не могла противостоять панике, начинавшейся всякий раз при их приближении. Сопротивление Хулагу оказали только мамлюки Египта - монгольские послы, прибывшие в Каир, были казнены. К власти в Египте мамлюки (букв, "принадлежащие") пришли в 1250 году, сменив наместников Айюбидов. Это была власть военных со строгой дисциплиной и иерархией. На вершине ее находился султан, затем - личные мамлюки султана, его гвардия, эмиры, командиры отрядов. Гражданские лица не имели права участвовать во властных структурах. Различают две линии мамлюкских султанов - Бахритов и Бурджитов, названные так в соответствии сместами расположения их главных казарм в ал-Бахре и в ал-Бурдже. Этнически Бахриты были кипчаками из южнорусских степей, чьими предками считаются также тюрки и курды. Бурджиты в основном были черкесами с Кавказа. Третьего сентября 1260 года в битве при Айн Джалуте сошлись армия ильхана и армия мамлюкских эмиров Кутуза и Бейбарса. Сначала монголы, внушающие ужас, начали было одерживать верх, но мамлюкская гвардия выдержала первый натиск и пошла вперед. Монголы дрогнули, потеряли строй, и Кутуз, воспользовавшись их замешательством, ударил по центру где сражался главнокомандующий Кетбога. Монголы оставили свои позиции и обратились в бегство. Кетбога попытался скрыться, но был схвачен и казнен по приказу Кутуза. Монгольская армия отступила за Евфрат, Сирия была освобождена. На поражение своей армии Хулагу ответил казнью заложников в Багдаде. Но после этой победы эмиры не поделили власть, и Бейбарс убил Кутуза, когда узнал, что тот замыслил обойти его и присвоить себе одному всю славу победителя монголов. Бейбарс стал первым мамлюкским султаном. Этот титул он получил от халифа ал-Мустансира, который также даровал Бейбарсу титул Малик аз-Захир ("Победитель"). С этого времени успех перестает сопутствовать Хулагу. Бейбарс отбросил его от границ Египта, а в Малой Азии возросло сопротивление Османов. На следующий год халиф ал-Мустансир сам возглавил поход на Багдад, но потерпел поражение и погиб. Его преемником стал ал-Хаким I. В течение десятилетий мамлюки успешно отражали нападения монголов. Бейбарс, вел с ними непрекращающиеся войны в Сирии и Анатолии, но еще больше он воевал с крестоносцами и христианами Дамаска, которые в свое время призвали монголов в союзники против мусульман. В итоге под властью франков остались лишь Триполи и Акка.