Принадлежность к великокняжескому роду на Руси не сулила гарантированного счастья. Наоборот, наличие некоторых прав на верховную власть могло стать проклятием. Человек, даже не мечтавший о шапке Мономаха, становился заложником своего происхождения, не имея возможности самостоятельно определять свою судьбу.
Князья Старицкие: репрессированные родственники Ивана Грозного
Женщинам приходилось тяжелее, чем мужчинам. Их, ненужных и неугодных, отправляли в монастырь, где девушкам предстояло состариться и умереть, не познав радостей обычной человеческой жизни. Судьба княжны Марии Старицкой , королевы Ливонской, получилась еще более драматичной. Она оказалась заложницей политических игр, которые вели мужчины. Их уверения в верности и щедрые посулы всякий раз оказывались ложью.
Отцом Марии был князь Владимир Андреевич Старицкий , внук Ивана III , двоюродный брат Ивана IV Грозного.
Отец Владимира Андрей Старицкий поднял неудачный бунт после смерти своего брата Василия III, пытаясь отобрать власть у малолетнего Ивана IV, которому не было и семи лет.Мятежного князя Андрея бросили в тюрьму вместе с семьей, где он и скончался через несколько месяцев. Владимиру Андреевичу в тот момент было всего четыре года.
В 1541 году князя освободили, вернув ему отцовский удел. И дальше жизнь Владимира Андреевича протекала со взлетами и падениями, словно на качелях. То Иван IV осыпал его милостями, поручая командовать войском, то подвергал опале, подозревая в планах завладеть троном.
Развязка драмы наступила в 1569 году, когда после очередного доноса Иван Грозный заставил князя принять яд. Вместе с ним отравили и его супругу Евдокию Одоевскую.
Юная невеста для принца Датского
К моменту смерти отца и матери княжне Марии было девять лет. У Ивана Грозного на девочку были далеко идущие планы.
Русский царь вынашивал планы создания Ливонского королевства на землях, отвоеванных в ходе Ливонской войны. Вассальным по отношению к России королевством должен был повелевать датский принц Магнус , брат короля Фредерика II Датского . Магнус горел желанием обрести королевство и готов был пойти на все условия русского царя.
Закрепить союз с Магнусом Иван Грозный намеревался при помощи брачных уз. Женой датского принца должна была стать княжна Евфимия Старицкая , старшая сестра Марии. Однако в 1570 году невеста внезапно скончалась.
«Не беда», — решил Иван Грозный и предложил в жены Магнусу Марию. Герцогу на тот момент было 30 лет, а русской княжне — 10.
Свадьбу, правда, сыграли позднее, когда невеста больше стала походить на девушку, а не на ребенка.
В 1573 году в Новгороде 13-летняя Мария стала женой датского принца. То, что жених и невеста принадлежали к разным конфессиям, царя не смутило. Он приказал венчать княгиню по русскому православному обычаю, а жениха — согласно его вере. На торжествах Иван Грозный веселился от души: «Кощунственным озорством выглядело поведение Ивана на свадьбе герцога Магнуса Ливонского и Марии Старицкой: вместе с молодыми иноками царь плясал под напев „Символа веры св. Афанасия“, отбивая такт пресловутым своим жезлом по головам сотрапезников».
Ненадежный Магнус
Английский посланник Джером Горсей писал: «Царь выдал свою племянницу за герцога Магнуса, дав в приданое за неё те города, крепости и владения в Ливонии, которые интересовали Магнуса, установив его власть там, титуловал королём Магнусом, а также дал ему сотню богато украшенных добрых лошадей, 200 тысяч рублей, что составляет 600 тысяч талеров деньгами, золотые и серебряные сосуды, утварь, драгоценные камни и украшения; богато наградил и жаловал тех, кто его сопровождал, и его слуг, послал с ним много бояр и знатных дам в сопровождении двух тысяч конных, которым было приказано помочь королю и королеве утвердиться в своих владениях в их главном городе Дерпте в Ливонии».
репродукцияВоенное счастье, однако, изменило русским, и положение короля Магнуса стало шатким. В 1577 году он начал тайные переговоры с королём Польши Стефаном Баторием , после которых уступил трон роду Батори. В обмен на предательство Магнус рассчитывал получить небольшие владения под защитой польского короля.
Однако Иван Грозный не ослабел настолько, чтобы прощать предательство. Прибывшие в Ливонию русские войска штурмом взяли крепость, в которой укрывался Магнус, и арестовали его.
Датский принц, потеряв остатки собственной чести, на коленях молил Ивана IV о прощении. И, как ни странно, вымолил его. А вскоре снова предал русских, присоединившись к полякам.
Тайный роман
А что же Мария, королева Ливонская? Отношения с мужем у нее не сложились, зато ей живо заинтересовался польский король. Ряд историков не просто приписывают Стефану Баторию связь с Марией, но и утверждают, что королева Ливонская имела от него детей.
От законного мужа у Марии была дочь, которую назвали Евдокией. Ребенку было около двух лет, когда Магнус умер, промотав практически все имевшееся у него состояние, а также приданое супруги.
Король Стефан Баторий прислал Марии письмо с соболезнованиями, пообещав ей помощь в возвращении в Россию, если она того захочет. Если же у вдовствующей королевы не будет такого желания, она может жить в Рижском замке и ей будет выделяться содержание из королевской казны.
В Россию Мария не рвалась, помня о судьбе отца, и догадываясь, что ничего хорошего в Москве ее не ждет. Но и в Риге жизнь была несладкой: Марию с дочерью держали под домашним арестом, ограничив общение с внешним миром.
Рижский замок. Фото: Commons.wikimedia.org
Миссия мистера Горсея
Дело в том, что Мария Старицкая неожиданно стала претенденткой на русский престол. После смерти Ивана Грозного на трон взошел его сын Федор , больной и бездетный. Был еще младший сын Ивана Грозного Дмитрий, однако он считался незаконнорожденным, поскольку брак царя с Марией Нагой не был признан церковью.
Третьей в списке претендентов на трон шла Мария. И если в России женщина на престоле оставалась экзотикой, то для Европы это было совершенно нормальным делом. Поляки были не прочь разыграть комбинацию, сделав Марию русской царицей, зависимой от Речи Посполитой.
В Москве тоже видели эту опасность и решили действовать на опережение.
Эмиссаром Кремля в переговорах с Марией стал уже упоминавшийся англичанин Джером Горсей. Его общение с вдовствующей королевой не вызывало у поляков серьезных опасений.
Горсей передал Марии, что ее с дочерью ждут дома, царь Федор и его «правая рука» Борис Годунов обещают королеве жизнь, достойную ее статуса.
Мария откровенно призналась, что в Риге ее держат как пленницу, однако у нее есть серьезные сомнения и относительно России: «Если бы я решилась, у меня не было бы средств для побега, который вообще было бы трудно устроить, тем более что король и правительство уверены в возможности извлечь пользу из моего происхождения и крови, будто я египетская богиня, кроме того, я знаю обычаи Московии, у меня мало надежды, что со мною будут обращаться иначе, чем они обращаются с вдовами-королевами, закрывая их в адовы монастыри, этому я предпочту лучше смерть».
От пострига не уйдешь
Историки расходятся во мнениях о том, что произошло дальше. Горсею все-таки удалось убедить Марию, что с ней в России обойдутся хорошо. Некоторые источники пишут, что русские договорились с поляками о переезде Марии Старицкой, другие убеждены, что произошел побег и исчезновение королевы из Риги стало для поляков полной неожиданностью.
Как бы то ни было, Мария Старицкая и ее дочь прибыли в Москву. Поначалу обещания царя и Годунова с делом не разошлись: ей выделили большое поместье, охрану и слуг.
Но через два года королева и ее дочь оказались-таки в женском монастыре. Мария была пострижена в монахини под именем Марфы и помещена в Подсосенский монастырь в 7 верстах от Троице-Сергиевой лавры.
В том же 1588 году царь Федор Иоаннович пожаловал ей во владение село Лежнево с деревнями.
Четкого объяснения, что произошло, нет. Скорее всего, в Марии слишком многие стали видеть потенциальную царицу. 28-летняя красавица выигрышно выглядела на фоне всех других претендентов. А постриг в монахини был равносилен смерти: в мирскую жизнь вернуться было невозможно.
В 1589 году умерла дочь Марии Евдокия. В смерти девочки тоже усматривают злой умысел, но доказательств этого нет. А с учетом уровня смертности среди детей в ту эпоху данная ситуация вряд ли может считаться из ряда вон выходящей.
Жизнь после «смерти»
Последующая жизнь инокини Марфы полна загадок. В Троице-Сергиевой лавре есть надгробие, надпись на котором гласит: «Лета 7105 июня 13 дня преставися благоверная королева-инока Марфа Владимировна». Это означает, что несчастная женщина умерла летом 1597 года.
Однако в 1598 году Борис Годунов, только что ставший царем, велел выдавать деньги из казны и продовольствие из дворцовых сел для нужд Подсосенского монастыря, куда ранее поместили Марию Старицкую. С чего бы вдруг такая забота о небольшой обители, если там уже нет инокини Марфы?
Ряд источников указывает, что инокиня Марфа была участницей событий, происходивших спустя много лет после ее предполагаемой «кончины». Более того, она некоторое время жила вместе с дочерью Бориса Годунова Ксенией , насильственно постриженной в монахини после смерти отца.
Умерла Мария Старицкая, скорее всего, где-то между 1612 и 1617 годами, когда на первый план вышли совсем другие герои.
ПРАВНУЧКА СОФИИ ПАЛЕОЛОГ ЖЕРТВЫ ЖЕСТОКОСТИ ЦАРЯ ИВАНА ГРОЗНОГО Однажды я уже писала в журнале о жизни и посмертной судьбе княгинь и княжон Старицких из семьи двоюродного брата Ивана Грозного - Владимира Андреевича ("Опальный род Старицких", "Наука и жизнь" № 7, 1995 г.). Но тогда одну из героинь статьи я лишь упомянула, не зная даже ее имени. Сегодня все изменилось, и дочь Владимира Старицкого, погибшая около четырех с половиной столетий назад, может быть представлена читателю. Ее звали Марией. Более того, журнал "Наука и жизнь" получил возможность первым опубликовать портрет этой девочки, воссозданный специалистом. Случай уникальный: до сих пор останки детей периода русского средневековья не были объектом столь пристального изучения и реконструкции. Судьба князя Владимира Старицкого с детства складывалась трагично. Его отец, князь Андрей Иванович, брат великого князя Василия III , окончил свои дни в тюрьме в 1537 году, куда был заточен еще при матери Ивана Грозного, Елене Глинской. Опала главы семьи не могла не отразиться на судьбе остальных ее членов. В течение нескольких лет маленького Владимира (он родился в конце 1533 года) вместе с матерью Евфросинией держали в заключении. В те времена тюрьмой часто становились пустые, заброшенные дворы Кремля. Княгиня Старицкая с сыном с 1537 по 1541 год была заключена под стражу на бывшем дворе Берсеня Беклемишева, казненного еще при Василии III. Двор Берсеня размещался на Подоле, возле Москворецкой башни, а имя этого человека дошло до наших дней в названии Берсеневской набережной Москвы. В 1542 году князья Старицкие получили свободу, им вернули все владения и двор в Кремле. И тем не менее столь долгое пребывание в опале не могло не оставить горького следа в душах Евфросинии и ее сына. Помнил об этом и великий князь Иван Васильевич, будущий грозный царь, хотя и приблизил двоюродного брата, князя Владимира Андреевича, к престолу. Долгие годы его имя летописцы упоминали рядом с именем Ивана IV - в описаниях военных походов, важных государственных дел и семейных торжеств. Владимир Старицкий был женат дважды. Но нас интересует его второй брак, заключенный 28 апреля 1555 года. "В неделю вторую по Пасце, еже святых жен Мироносиц, женил царь и великий государь Иван Васильевич братиа своего князя Владимира Андреевича, взял за него дщерь княж Романову Одоевского княжну Евдокию". В этом браке у Владимира Андреевича родились пять дочерей и два сына (правда, в определении состава его второй семьи есть разночтения). Мария, о которой речь шла в начале статьи, была старшим ребенком и появилась на свет до 1560 года - более точных сведений об этом событии нет. Гречанка София Палеолог - племянница последнего византийского императора Константина XI - в 1472 году стала женой великого князя Московского Ивана III. Когда был выполнен скульптурный портрет княжны Марии Старицкой, исследователей удивило ее сходство с Софией, доводившейся девочке прабабушкой Положение князей Старицких при русском государе пошатнулось после того, как в 1564 году в Литву бежал князь Андрей Курбский, двоюродный брат второй жены Владимира Старицкого. Да и Иван IV, постоянно опасаясь боярского заговора, косо посматривал на родственника, а попытка некоторых бояр посадить на трон князя Владимира Андреевича, когда в 1553 году царь заболел, не прошла им незамеченной. Видимо, вызывал в грозном царе раздражение и талант военачальника, проявленный Владимиром Андреевичем в сражениях. Однако не будем останавливаться на жизни этой семьи в 1564-1569 годах. Она вместила многое - и насильственное пострижение матери князя Владимира, Евфросинии, в монастырь под именем Евдокии, и утрату Старицкого удела, и неудачную попытку семьи перебраться поближе к западным границам страны. Осенью 1569 года царь Иван Грозный приказал Владимиру Андреевичу прибыть в Александровскую слободу. Князь с семьей тронулся в путь, но доехал только до ямской станции "на Богоне" - деревни близ слободы. В "Пискаревском летописце" начала XVII века зафиксировано: "И заехал князь велики на ям на Богону и тут его опоил зелием и со княгинею и з дочерию большею. А сына князя Василия и меньшую дочь пощадил". В другом летописном своде конца XVI века под 1569 годом отмечено: "Князь Владимира Андреевича и с материю и со княгинею его и з дочерью нужной смерти предаша, оставиша сына его князя Василиа, да дочь меньшую и даша ея за королевича". Так 9 октября 1569 года, отравленные ядом, погибли князь Владимир Андреевич, его вторая жена Евдокия и старшая дочь Мария, а 20 октября была убита и мать Владимира Старицкого, монахиня Евдокия, происходившая из рода Хованских. Из всей семьи в живых остались старший сын от первого брака и младшая дочь Мария. Не удивляйтесь, что в семье Владимира Старицкого две дочери носили имя Мария - старшая (чей портрет перед вами) и младшая, избегнувшая смерти. В старые времена в семьях, как правило, было много детей, а имена им давали, сообразуясь со "Святцами". Вот и выходило иногда по две Анны, по два-три Ивана (третий обычно звался "третьяк" - отсюда и Третьяковы). Марию младшую Иван IV позже выдал замуж за датского принца Магнуса, а когда она овдовела, хитростью выманил в Москву и заточил в монастырь. Все погибшие в 1569 году были похоронены в кремлевских династических усыпальницах в Москве: князь Владимир - в Архангельском соборе, его вторая жена и дочь - в Вознесенском монастыре. Но и после смерти своих недругов царь не успокоился. Решив уничтожить саму память об этом роде, он повелел похоронить опальных княгинь на месте прохода в северный придел храма. Никаких надгробий над могилами Евдокии и ее детей не было, и до начала XX столетия никто не знал, где покоятся останки представительниц одного из самых знатных родов средневековой России. В 1909 году на них случайно наткнулись, прокладывая отопление в Вознесенском соборе. В 1929 году, когда разрушали собор, саркофаги перевезли в подземную палату рядом с Архангельским собором. Белокаменный гроб княжны Марии сохранился хорошо, чего не скажешь об ее останках и погребальных одеждах. На крышке толщиной 10 см четкая надпись: "Лета 1569 месяца октября в 9 день преставися благоверная княжна Марья княже Володимерова Ондреевича дочь". Особенности черепа девочки и некоторых длинных костей ее скелета говорят о серьезном заболевании - она страдала рахитом. Мария росла в трудные для князей Старицких времена, и лечением ребенка, видимо, не занимались. Да и медицине того времени не под силу было справиться с такой болезнью. Сегодня мы знаем об этой девочке нечто очень важное - мы можем увидеть ее лицо. К счастью, череп девочки сохранился настолько хорошо, что был использован для реконструкции ее облика. Скульптурный портрет выполнен экспертом-криминалистом С. А. Никитиным (Москва). Удивляет большое сходство Марии Старицкой с ее прабабушкой - гречанкой Софией Палеолог. Т. ПАНОВА, доктор исторических наук
Текущая версия страницы пока не проверялась
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от, проверенной 6 ноября 2018; проверки требуют.
Мария Владимировна , княжна старицкая, королева ливонская , в постриге инокиня Марфа (ок. - , Подсосенский монастырь или до 17 июля , или 1617 года , Новодевичий монастырь) - дочь Владимира Андреевича , князя Старицкого (двоюродного брата Ивана Грозного) и княгини Евдокии Одоевской (двоюродная сестра князя Андрея Курбского), жена Магнуса , короля Ливонии , принца датского. Родители Марии, и, возможно, часть её братьев и сестёр были казнены по приказу Ивана Грозного .
Магнус уехал в новообретенный город, откуда перебрался в Оберпален. В 1577 году Магнус начал тайные переговоры с королём Польши Стефаном Баторием (См. также Ливонская война ). Военная удача не была благосклонной к Магнусу, и его планы не увенчались успехом. Иван Грозный захватил Венден, где обосновался Магнус, который в конце концов был помилован и отпущен, но сложил с себя королевский титул и признал над собой польский суверенитет. Не хорошо складывалась и его личная жизнь: «Он растратил и отдал своим приятелям и названным дочерям большинство тех городов и замков, драгоценностей, денег, лошадей и утвари, которые получил в приданое за племянницей царя; вел разгульную жизнь», пишет Горсей.
Кроме того, по указаниям дореволюционного историка Д.Цветаева, в Каркусе Мария «» . Но возможно, это были дети, рождённые ею вне брака .
взяла на себя заботливое попечение о двух малютках-приемышах, оставшихся круглыми сиротами после одного знатного трагически погибшего ливонского семействаУзнав о смерти Магнуса, 23 мая 1583 года Стефан Баторий отправил его вдове письмо с соболезнованиями. Он писал, что готов поспособствовать её возвращению на родину, если она, конечно, того пожелает, а также советовал иметь полное доверие к Станиславу Костке, посланному к ней с некими тайными поручениями. Местом пребывания Марии определили Рижский замок , выделили скромное содержание из королевской казны, содержали фактически под домашним арестом.
Вдовствующая королева проживала под контролем Польши, придерживавшей её как козырь в политической игре и потенциальную наследницу, что, естественно, не устраивало русских, пытавшихся склонить её к возвращению на родину. Горсей передал ей предложение царя:
Когда меня привели к Елене, вдове короля Магнуса, я застал её за расчёсыванием волос своей дочери, девятилетней девочки, очень хорошенькой. (…) я продолжил:
- Царь Федор Иванович , ваш брат, узнал, в какой нужде живете вы и ваша дочь, он просит вас вернуться в свою родную страну и занять там достойное положение в соответствии с вашим царским происхождением, а также князь-правитель Борис Федорович [Годунов], изъявляет свою готовность служить вам и ручается в том же. (…)
Вы видите, сэр, меня держат здесь, как пленницу, содержат на маленькую сумму, менее тысячи талеров в год. (…) Меня особенно тревожат два сомнения: если бы я решилась, у меня не было бы средств для побега, который вообще было бы трудно устроить, тем более что король и правительство уверены в возможности извлечь пользу из моего происхождения и крови, будто я египетская богиня, кроме того, я знаю обычаи Московии, у меня мало надежды, что со мною будут обращаться иначе, чем они обращаются с вдовами-королевами, закрывая их в адовы монастыри, этому я предпочту лучше смерть.
Получив послание от Горсея, что Мария согласна на отъезд, русские эмиссары начали действовать: «». Историк Н. И. Костомаров писал, что Мария «». По другой версии, ливонская королева была тайно переправлена на борт английского судна, доставившего её в устье Невы.
королева с её дочерью была извещена и очень хитроумно выкрадена и проехала через всю Ливонию, прежде чем её отсутствие было обнаружено убежала из Риги и прибыла в Москву на почтовых лошадях, нарочно расставленных для этого БорисомЕсть также мнение, что в данном случае состоялся не побег, а соглашение с польским правительством о её выдаче.
Затем Горсей пишет, что по своем возвращении из Англии он нашёл королеву живущей в большом поместье, она имела свою охрану, земли и слуг согласно своему положению. Но года через два она и её дочь были помещены в женский монастырь:
Сестра Марии Владимировны, одна из дочерей князя Старицкого. Отравлена вместе с отцом в возрасте 9 лет - в том же возрасте, что умерла её племянница Евдокия Магнусовна. Реконструкция по черепу
Встречается версия, что Горсей вступил с королевой в любовную связь и таким образом склонил влюблённую женщину к возвращению на родину (ср. историю княжны Таракановой), но такое толкование кажется бездоказательным и достаточно бульварным. Также предполагают, что ухудшение положения Марии связано с влиянием царицы Ирины Годуновой , испытывавшей к ней неприязнь.
Тем не менее, никаких данных о конкретной причине ссылки и насильного пострига нет, хотя очевидно, что он помешал ей выйти во второй раз замуж и доставить какому-либо претенденту права на русский престол: со смертью царевича Дмитрия в Угличе, а затем царя Фёдора Иоанновича королева Мария остаётся последней из потомков Калиты. Предположительно, Марию пытались использовать в различных боярских интригах, как фигуру, имеющую право на престол.
В году Подсосенский монастырь получил от царя Бориса Годунова (в первый же год его правления) жалование: царь велел давать на монастырь ежегодно деньги из казны и продовольствие рожью и овсом из ближайших дворцовых сел.
В Подсосенках с 1605 года компанию Марии составит злосчастная
Мария Владимировна (ок. 1560-1597) - дочь Владимира Андреевича, князя Старицкого (двоюродного брата Ивана Грозного) и княгини Евдокии Одоевской (двоюродная сестра князя Андрея Курбского), жена Магнуса, короля Ливонии, принца Датского. Родители Марии и, возможно, часть ее братьев и сестер были казнены по приказу Ивана Грозного.
Жизнь Марии Владимировны Старицкой походила на увлекательный роман - авантюрный, любовный и даже шпионский. Мария Старицкая, племянница Ивана IV, последняя из династии Калиты, уже фактом своего рождения вступила в спор за наследство Ивана Грозного. Отец Марии, князь Владимир Андреевич Старицкий, двоюродный брат Ивана Грозного, с детства страдал из-за своего происхождения. Его отец Андрей Старицкий в 1537 году был обвинен в заговоре против правительницы Елены Глинской, матери Ивана Грозного, и умер в кремлевском застенке. Совсем маленьким Владимир, родившийся в конце 1533 года, три года провел в темнице, однако, как ни странно, не затаил зла на родственников. В 1542 году его «реабилитировали» и вернули отцовский удел. В благодарность он верой и правдой служил царственному брату: участвовал во взятии Казани, в походах против татар, в Ливонской войне, отличился в битве за Полоцк.
Иван Грозный ценил верность Владимира Андреевича: когда в 1554 году у царя родился сын Иван, Старицкого даже назначили опекуном царевича и главой регентского совета. Государь доверил брату самое дорогое: престол и наследника. А когда пришло время действовать, налаживая отношения с Ливонией для создания буферного государаства, предложил Магнусу, королю Ливонскому, руку Евдокии (Евфимии) Старицкой. Однако невеста внезапно умерла, и тогда пришла очередь ее младшей сестры - Марии Владимировны. Для тринадцатилетней княжны жених был, правда, староват - разница в возрасте составляла двадцать лет, но царя, как обычно, столь незначительное обстоятельство не смутило.
Уже 12 апреля 1573 года в Новгороде состоялась пышная свадьба, а вскоре молодожены переехали в Ливонию. Там Мария Владимировна быстро переняла европейский образ жизни: западную моду, манеры, секреты придворного этикета. К сожалению, ее семейная жизнь с Магнусом не задалась - муж был заносчив и тщеславен, к тому же он вскоре промотал большую часть приданого, полученного за племянницей царя.
Вдобавок Магнус почувствовал себя великим владыкой - ему присягнули несколько городов, в том числе крепости Вольмар, Кокенхаузен и Венден, что нарушало договор о целостности страны. Иван IV потребовал зятя к себе и показал вассалу его истинное место: поселил в старой избе без крыши, не принимал, а потом отпустил, наложив громадный штраф в 15 тысяч рублей.
Обидевшийся Магнус начал тайные переговоры с польским королем Стефаном Баторием о вассальном подчинении. Получив добро, король вместе с супругой поспешил к литовской границе и подписал договор с представителем Батория князем Николаем Радзивиллом, передав все свои земли в вечное пользование польской короне.
Стефан Баторий оставил Магнусу лишь городок Пильтен на берегу Виндавы. Здесь в начале 1581 года у Марии и родилась законная дочь Магнуса - королевна Евдокия. Но если к Магнусу Баторий относился с пренебрежением, то супруге его оказывал повышенные знаки внимания. Ходили даже слухи, что между Марией Владимировной и польским королем существовала любовная связь и что Евдокия приходится дочерью не Магнусу, а Стефану. 18 марта 1583 года Магнус умер, оставив королеву и наследницу в нищете.
Стефан Баторий отправил вдове письмо с соболезнованиями и предложением поспособствовать ее возвращению на родину. Однако Мария Владимировна предпочла остаться в Польше. К тому времени выбора у нее уже не было: вдобавок к своим несчастьям после смерти брата Василия в 1571 году Мария Владимировна оказалась следующей по крови в линии престолонаследования после своих троюродных братьев - бездетного Федора Иоанновича и царевича Дмитрия. А это, как известно, опасно для жизни наследницы. Ведь многие ее родственники уже умерли при странных обстоятельствах…
Для проживания Марии выделили покои в Рижском замке, бывшей резиденции магистров Ливонского ордена, и назначили весьма скромное содержание из королевской казны. Вдовствующая королева с дочерью жила фактически под домашним арестом. Правда, англичанину Горсею удалось уговорить ее вернуться в Московское царство после смерти Ивана Грозного.
На родине Марию Владимировну приняли с почетом. Царским указом от 7 августа 1586 года ей были даны в собственность большие земельные владения. Но ехала-то она в Россию не за этим - Горсей уговорил Марию вернуться, заверив, что она займет свое законное место наследницы престола.
Хотя традиция не позволяла женщинам на Руси занимать трон (Елена Глинская правила от имени малолетнего сына Ивана), но на Западе все было иначе: в Англии королеву Марию I Тюдор сменила на престоле ее сестра Елизавета; Маргарита Австрийская, тетка императора Карла V, управляла Нидерландами, а еще регентша Франции Луиза Савойская, мать Франциска I, и Мария Стюарт, шотландская королева…
Но для того, чтобы получить поддержку русской знати, Марии Владимировне нужно было выйти замуж. Двадцатипятилетняя красивая женщина обладала весомым козырем - она могла сделать будущего супруга царем. К несчастью, в это время на русский престол метил еще один претендент - Борис Годунов. А тут появилась соперница, которая могла занять место его сестры Ирины: бояре и духовенство давно уговаривали Федора Иоанновича развестись с бездетной царицей Ириной. Однако царица Ирина Годунова имела огромное влияние на мужа и не могла оставить без внимания такую опасность. Она сделала все, чтобы удалить подальше от столицы молодую вдовицу Марию. Но не таков был ее брат - он смотрел дальше и понимал, что на любом расстоянии от Москвы эта наследница Рюриковичей опасна.
По приказу Бориса Годунова в марте 1588 года Мария с дочерью Евдокией была сослана в монастырь, а удельные владения Старицких отошли казне. Ей оставался один шаг до трона. Но именно этого шага и не позволил ей сделать Годунов. Вдовствующая ливонская королева превратилась в инокиню под именем Марфа и перестала быть опасной (монашество закрывало Марии путь к престолу). Но оставалась ее дочь Евдокия. Старицкую разлучили с дочерью, а в марте 1589 года при весьма странных обстоятельствах Евдокия Магнусовна умерла. В Москве все были уверены, что девочку отравили по приказу Годунова.
Проведя несколько лет в маленьком и уединенном Богородицком Подсосенском женском монастыре неподалеку от Троице-Сергиевой лавры, инокиня Марфа скончалась в июне 1597 года. На территории Троице-Сергиевой лавры появилось надгробие с надписью, что 13 июня преставилась благоверная королева-монахиня Марфа Владимировна.
Но вдруг покойная каким-то чудом воскресает в пору Смутного времени: когда польские отряды гетмана Яна Сапеги осадили лавру, королева-старица Марфа все еще благополучно проживала в обители и вместе с Ксенией Годуновой пыталась снестись с польскими войсками. Историками также выдвигается интересная версия о происхождении Лжедмитрия: мол, это был не Гришка Отрепьев, а законный претендент на русский престол - внебрачный сын Марии Старицкой и Стефана Батория.
Как же все было на самом деле? Просто ошибку допустили или хитрым способом решили обмануть Бориса Годунова, сохранив жизнь последней из рода Калиты? Так или иначе, но в документах имя Марии Владимировны встречается не раз - ее и Годунову ограбили донага казаки, когда взяли штурмом Новодевичий монастырь. И умерла она не ранее 1612 года… А может, под именем Марфы скрывалась совершенно другая женщина? Ответа история не дает…
100 величественных императриц, королев, княгинь
По велению Ивана IV был казнён князь Владимир Андреевич Старицкий в 1569 г.
Князь Владимир Старицкий родился в 1533 году. Его отцом был князь Андрей Иванович Старицкий - младший сын великого князя Московского и Владимирского Ивана III, деда Ивана IV Грозного. Как и будущий царь, его двоюродный брат Владимир рано лишился отца. Вплоть до начала 1550-х гг. он являлся наследником престола, так как единственный родной брат Ивана Грозного Юрий Васильевич Московский с детства был слабоумным и не имел возможности стать правителем. Даже после того, как у Ивана IV родился первенец царевич Димитрий, московские вельможи считались с князем Владимиром как с потенциальным новым государем. Сначала тяжело заболел сам Иван Грозный, потом младенец-царевич Димитрий погиб во время поездки на богомолье (его случайно выронила кормилица во время погрузки на лодку при переправе через реку, ребенок упал и утонул).
У царя вскоре родились новые сыновья: Иван (которого потом Грозный в приступе гнева собственноручно убил ударом жезла) и не вполне полноценный, с задержками в развитии Федор - будущий царь, последний из династии Рюриковичей (позже появится еще и царевич Димитрий-младший, погибший при загадочных обстоятельствах в Угличе). Но маниакально подозрительному государю повсюду мерещились заговоры в пользу его двоюродного брата. Пытаясь ослабить влияние Владимира Андреевича в стране, Иван IV отобрал у него родовую Старицу и передал большую часть Стародубского княжества в пределах Суздальского и Владимирского уездах, включая (нынешнее село Клязьминский Городок в Ковровском районе).
Однако этого царю показалось мало. У него было тогда всего два сына, из которых Федора считали едва ли не дурачком, а у Владимира Старицкого имелось 3 здоровых сына и 4 дочери, которые в будущем могли составить сильную конкуренцию слабому царскому потомству. Поэтому Иван Васильевич и решился на убийство. Владимира Старицкого с его семьей срочно вызвали в , где тогда находился государь вместе со своими опричниками. По пути в Слотино посланные царем убийцы перехватили кортеж Владимира Андреевича. Его охрана не посмела сопротивляться. По официальной версии, князя Старицкого и его близких заставили принять яд, от которого они сразу скончались. Это случилось 9 октября 1569 года. Не пощадили даже 9-летнюю дочь княжну Марию, 6-летнего князя Юрия и младенца Ивана Владимировича, которому было всего несколько месяцев.
По мнению Н.С. Стромилова, обыватели по давности времени не сохранили преданий ни о существовании монастыря, ни о его упразднении. Стромилов, как версию, указывает на возможность захоронения в этом «на Богоне» монастыре тел князя Вл. А. Старицкого, его второй жены и детей, убитых по приказанию Ивана Грозного «на Богоне», как записано в Синодике (о захоронении кн. Владимира Старицкого и всех членов его семьи в Архангельском соборе Московского кремля историкам не было известно).
По малопонятному капризу царя в живых почему-то оставили лишь самого старшего сына Владимира Старицкого - 17-летнего Василия. Но спустя 4 года молодой человек тоже скончался при так и не выясненных до конца обстоятельствах. Не исключено, что его тоже умертвили по царскому приказу.
Мария Старицкая. Портрет работы неизвестного художника XVI века из датского замка Розенборг.
Дальнейшая жизнь королевы сложилась драматично. Ее вскоре уговорили вернуться в Россию, хотя польский король оказывал ей покровительство и поселил ее в Рижском замке. На Руси Марию, вопреки обещаниям содержать в чести, насильно постригли в монашество с именем Марфа в 1-й половине 1588 года, вместе с дочерью заточили в Подсосенский монастырь, находившийся на правом берегу р. Торгоши, в 7 верстах от Троице-Сергиевой лавры на её земле. Монастырь был небольшой — в 1590 году в нём было 30 монахинь.
Царь Федор Иванович в 1588 году пожаловал своей троюродной сестре инокине-королеве Марии-Марфе богатое село Лежнево Суздальского уезда. Имеется грамота от 7 августа 1588 года, выданная Марие на её владения: царь Федор Иоаннович пожаловал ей во владение село Лежнево с деревнями. Здесь уже существовала деревянная церковь в честь Святителя и Чудотворца Николая с придельным престолом во имя св. еванг. Иоанна Богослова, с такой же деревянной колокольней. Здесь она основала и выстроила храм в честь иконы Божией Матери Знамение. По преданию она стала и первой его игуменьею. Ее дочери к тому времени умерли. Возможно, их тоже уморили.
Знаменский монастырь в Лежнево существовал до 1764 года, а его храм, кельи и высокая колокольня сохранились там до сих пор. После образования Владимирской губернии Лежнево входило в состав , причем несколько десятилетий было больше Коврова - своего уездного центра.
18 марта 1589 года скоропостижно умирает её дочь Евдокия (существует версия об отравлении по приказу Годунова). Погребена в Троицкой Лавре.
Джильс Флетчер пишет:
«Кроме лиц мужского пола, есть ещё вдова, имеющая право на престол, сестра покойного и тетка теперешнего царя, бывшая замужем за Магнусом, герцогом Голштинским, братом короля Датского, от которого была у неё дочь. Эта женщина, по смерти мужа, вызвана в Россию людьми, жаждущими престола более, нежели любящими её, как оказалось впоследствии, потому что сама она с дочерью, тотчас же по возвращении в Россию, была заключена в монастырь, где дочь в прошедшем году умерла (во время моего пребывания там) и, как предполагали, насильственной смертью. Мать пока все ещё находится в монастыре, где (как слышно) она оплакивает свою участь и проклинает день своего возвращения в Россию, куда была привлечена надеждой на новый брак и другими лестными обещаниями от имени царя».
После кончины царя Федора (январь 1598 г.) последняя оставшаяся в живых дочь Владимира Старицкого могла бы претендовать на престол, как единственный потомок угасшей династии, поэтому новый царь Борис Годунов держал Марию Владимировну под строгим надзором.
Когда же Борис умер (апрель 1605 г.), то подругой по несчастью бывшей королевы стала несчастная царевна Ксения Годунова, которую тоже насильно постригли в монахини с именем Ольга. В сентябре 1608 года обе женщины сбежали из неукреплённого женского монастыря от поляков в Троицу, поселившись там надолго во время знаменитой осады, когда монастырь, выдержав 16-месячную осаду польско-литовских интервентов под предводительством Сапеги и Лисовского, стал одним из оплотов Второго ополчения Минина и Пожарского.
В 1609 году, по донесению старцев Троицкого монастыря царю Василию Шуйскому, она «мутит в монастыре, называет вора [Лжедмитрия] братцем, переписывается с ним и с Сапегой» — то есть ведёт себя изменщически.
В 1610 году, после отхода поляков от Троицы, женщины обосновались в Новодевичьем монастыре, который через некоторое время был взят казаками под предводительством Ивана Заруцкого: «они черниц — королеву княж Владимирову дочь Андреевича и царя Борисову дочь Ольгу, на которых преж сего и зрети не смели — ограбили донага».
Точное время смерти Марии Владимировны до сих пор неизвестно. Из «Актов Исторических» видно, что она была ещё жива в 1611 году. По наиболее распространенной версии, она умерла в первой половине 1612 года и была погребена в Успенском соборе Троице-Сергиевой лавры - всего в 20 верстах от того места, где убили ее отца, мать, сестер и братьев.
Согласно надгробию в Троицко-Сергиевой Лавре, Мария скончалась в июне 1597 года: «Лета 7105 июня 13 дня преставися благоверная королева-инока Марфа Владимировна». Надпись на надгробии, как считается, указывает неверный год смерти.
Николай Фролов